Инженер. Повелитель гномов - [82]

Инженер, не подозревая о грядущем продуктовом сюрпризе, по-деловому хлопнул в ладоши и привычно рявкнул:

– Следующий.

– Ваше Величество! – привычно затараторил очередной сановник, почтительно тряся над Осиповым густой бородой. – Скромными силами своими, не покладая рук и недосыпая ночей, тружусь на должности Говорящего с мышами вот уже на протяжении ста девятнадцати лет…

Придворный еще не закончил плести бессмысленные словеса, а Осипов уже решил, что место и этого царедворца в конце шеренги. Но Николая сильно заинтересовала должность почтенного гнома, и он захотел узнать, что скрывается за столь таинственным названием.

– И что же они говорят? – с неподдельным любопытством спросил Осипов.

Так и не успевший назвать своего имени гном выпучил глаза и удивленно выдохнул:

– Кто?

– Ну как «кто»? Мыши, разумеется.

Несколько секунд придворный неподвижно таращился на короля, а потом на его лице проступило понимающее выражение:

– Ваше Величество. Они ничего не говорят. Они и слов произносить-то не умеют. Но если вы милостиво изволили пожелать, чтобы мыши начали разговаривать, то я немедленно приступлю к неусыпным трудам по приведению вашего мудрого распоряжения в угодный Вашему Величеству вид надлежащего состояния.

Николай, доведенный речами придворного до состояния, близкого к исступлению, ткнул рукой в десятника и мрачно спросил:

– Фестбарт, что полагается за неисполнение приказа короля в военное время?

Телохранитель наморщил лоб, задумчиво потер заднюю часть шлема и вопросительно пророкотал:

– Голову рубить полагается? – и, увидев подтверждающий кивок короля, довольно оскалился и спросил деловым тоном: – Здесь отрубить или чуток в сторонку отойти?

– А это мы сейчас решим, – мстительно сказал Осипов и крайне нехорошо улыбнулся. – Итак…

Говорящему с мышами крайне повезло. В тот момент, когда Его Величество Шлюксбарт Пятый как никогда близко подошел к тому, чтобы отдать первый в своей жизни приказ о казни, сзади раздался частый топот и крики. А через несколько секунд перед королем предстали запыхавшиеся гонцы, посланные ранее к дружинникам, обороняющим крепостную стену. В поднявшейся суматохе Осипов после короткого раздумья приказал взять Говорящего с мышами под стражу, логично решив разобраться с ним попозже, и полностью переключил свое внимание на посыльных.

По их виду сразу стало понятно, что новости они принесли очень важные и им крайне не терпится донести их до слуха короля. Николай пристально осмотрел нарочных и решил начать расспросы с белобрысого гнома, облаченного в такой старинный доспех, что инженеру на миг подумалось: «А не украл ли их гонец из местного аналога Эрмитажа?» Но вспомнив, что в королевстве нет, да и никогда не существовало никаких музеев, облегченно вздохнул, с присущей моменту торжественностью потеребил выбранного гонца за щиколотку и напыщенно произнес:

– Говори.

Гном низко поклонился и начал подробно докладывать. Осипов внимательно слушал его рассказ, не пропуская ни малейшей детали. Гонец, явно ранее проинструктированный Эрикбартом об изменении придворного этикета, говорил нормальным гномьим языком, и инженер совершенно спокойно обдумывал получаемую информацию, не отвлекаясь на словесную шелуху. Новости действительно оказались крайне важными и очень интересными. Дружинники полностью отбили вражескую вылазку, при этом не понеся во время боя никаких потерь. Собственно говоря, и вылазкой назвать действия презренных мятежников язык не поворачивался. Около двадцати гномов выскочили из замка и, укрывшись за щитами, подбежали к воротам. С громким шумом и криками несколько минут яростно колотили в них топорами и молотами. Потом, поняв бессмысленность своих действий, рассыпались вдоль стены, бегали вдоль нее, дико вереща, и неистово колотили топорами по щитам. Побегав и всласть накричавшись, гнусные мятежники ретировались обратно в замок.

Если рассуждать логически, то все это неописуемое действо являлось чем угодно, но только не попыткой штурма. Нападавшие не удосужились прихватить с собой даже лестницы. В общем, не битва, а какая-то запредельная по накалу идиотизма опереточная постановка. Николай непонимающе причмокнул губами и решил уточнить несколько интересующих его моментов:

– Какие потери понесли гнусные бунтовщики?

Гномы вокруг короля радостно подобрались, подняли руки к груди и приготовились разразиться победными, торжествующими криками. Гонец посмотрел по сторонам, помрачнел лицом и отвел взгляд в сторону:

– Государь, метательное оружие не причиняет врагу ущерба. Копья и топоры отскакивают не только от щитов, но и от их доспехов. Кривоштроб говорит, что очень добрые латы у ничтожных мятежников, и просит прислать ему легких топориков и копий. А то, говорит, почти все закончились.

Над толпой пронесся разочарованный гул, и явно не ожидающие таких вестей придворные поспешно опустили руки и удивленно затрясли бородами. Внезапно вылазка воинов Ламбарта перестала казаться Николаю бесполезным идиотизмом, и инженер ощутил, как неприятный холодок пробежал у него между лопаток. Получается, что презренный хранитель кирки убедился, что доспехи его воинов не пробиваются копьями, да заодно практически полностью опустошил запасы метательного оружия у защитников стены. Проклятый мрак! А может, и наоборот все произошло! Сперва опустошил, а попутно проверил крепость брони. Осипов мысленно взвыл, когда предположил, что Ламбарт учинил еще какую-нибудь отвратительную хитрость. Причем хитрость, пока абсолютно невидимую Николаем. Взволнованный столь неприятными известиями инженер нервно побарабанил пальцами по камням мостовой и резко выдохнул: