Инженер магии - [18]

Позади нее возвышается Брид. Из-за его плеча торчит рукоять длинного меча, из-под расстегнутой серой куртки видна плотная голубая рубаха.

— Ну что, все готовы к приключениям? — ухмыляется Брид.

Доррина приключения вдохновляют мало, а отношения между Бридом и Кадарой — еще меньше. Но что он может поделать?

— Я не очень-то готова, — признается девушка.

— Ну что ж, в любом случае приключений не избежать. И если мы хотим выпутаться из них удачно, нам лучше не разлучаться.

Доррин медленно кивает, понимая, что парень говорит дело и отвергать помощь этого дружелюбного, превосходно владеющего клинком силача было бы просто глупо.

— Доррин, что ты как в воду опущенный? — добродушно осведомляется Брид.

— Он развеселится, когда ему разрешат вовсю тешиться его машинами, — говорит Кадара.

— Разрешат они мне, держи карман шире... — бормочет Доррин. — Ну что ж, приключение так приключение.

За время этого короткого разговора «Риесса» успевает пришвартоваться к пустому причалу. На берегу толпится с полдюжины людей, включая двоих вооруженных, в белых одеяниях.

— Белые стражи... — бормочет Брид, подходя к борту.

Оглянувшись, Доррин примечает нетерпеливый жест капитана.

— Кажется, ему не терпится поскорее спровадить нас на берег, — говорит он своим спутникам.

— Оно и не диво, — ухмыляется Брид, — Фэрхэвен не жалует тех, кто плавает на Отшельничий. — Вскинув на спину торбу и проверив, легко ли выходит клинок из заплечных ножен, он направляется к только что спущенному трапу.

— Спасибо за прекрасное плавание, капитан, — звучным голосом благодарит Брид.

— Спасибо, — с улыбкой вторит ему Кадара.

— Рад был услужить, — улыбается ей в ответ капитан и кивает в ответ на кивок Доррина.

Матросы еще крепят лини к швартовым тумбам, а юноша уже ступает на обветшалые доски.

Длиннолицый чиновник с белой круглой бляхой на плече стеганой безрукавки встречает сходящих на берег с кожаной папкой в руках. Позади него стоят двое Белых стражей, а чуть поодаль — три путешественника с ручной кладью, видимо, собирающиеся взойти на борт. Лица у обоих стражей скучающие, а их мечи покоятся в ножнах, но Доррину все равно хочется съежиться и куда-нибудь деться. Деваться, однако, некуда, и он, пристроившись за широкой спиной Брида, поплотнее перехватывает посох.

— Так, значит, путешественники, — пискляво произносит чиновник. Ростом он уступает даже Доррину, не говоря уж о Бриде, который выше любого из собравшихся на пристани самое меньшее на полголовы. — Пошлина за въезд — по полсеребреника с человека.

Брид и Кадара вручают ему по одной монете. Доррин нашаривает пять медяков.

Отправив деньги в кошель, таможенник делает пометки на листе пергамента.

— Оружие, кроме того, что у вас на руках, имеете?

— Ничего, кроме связки ножей...

— Отмечено. Вы получаете разрешение на свободный проезд по кандарским землям, — чиновник поворачивается к стражам. — Груз и декларация.

Доррин оглядывается на «Риессу». Стоящий у трапа вахтенный ухмыляется Доррину.

Следом за Кадарой и Бридом Доррин бредет по пристани в направлении города. Налетающий с холмов ветер не может взъерошить его тугие кудряшки, но зато чуть ли не пронизывает насквозь. Судя по погоде, весной в Тирхэвене еще и не пахнет.

Чтобы не отстать от Кадары, Доррину приходится прибавить шагу.

— Куда теперь? — спрашивает он, когда все трое сходят с причала.

— А я почем знаю? — фыркает Кадара.

— Нам нужно разжиться лошадьми, — берет инициативу на себя Брид. — Не топать же нам пешком через весь Кандар!

— А как насчет снеди? — интересуется Доррин.

— И снедью тоже.

Обшарпанные дощатые портовые склады, совсем не похожие на аккуратные каменные пакгаузы Края Земли, остаются позади, и Доррин невольно вздыхает. Кто знает, доведется ли ему увидеть Край Земли вновь!..

XVIII

Разумеется, Доррин не раз рассматривал карту Тирхэвена, но то, что запечатлелось в его памяти, мало похоже на представшую взору грязную улочку с неприглядными халупами и подозрительными оборванцами. Тем паче что от чертежей не разило водорослями, солью да несвежей рыбой. Улица тянется на юг, вверх по пологому склону. Над одним из двухэтажных домов поднимается струйка дыма.

— Пошли туда, — предлагает Кадара, — там должна быть лавка.

— Так ведь портовая, — пытается возразить Доррин. — Торгует, небось, тем, что нужно в плавании.

— Здесь торгуют всякой мелочевкой, — бросает через плечо Брид.

— Может, сначала все-таки обзавестись лошадьми?

— Так ведь лавка совсем рядом с конюшней.

— Откуда ты знаешь?

Вопрос остается без ответа. Поправив котомку, Доррин прибавляет шагу, чтобы не отстать от своих более рослых спутников, быстро шагающих вверх по склону. Какой-то старик, сидящий привалясь к стене, разражается хриплым смехом, но парнишка не обращает на него внимания.

На первом же перекрестке путники поворачивают на улицу с мостовой — пусть старой и потрескавшейся, но все же целой. Об утреннем дожде напоминают лишь небольшие лужицы. Перед входом в лавку — ту самую, к которой направляется Брид, — привязана кляча, а над дверью вместо названия красуется табличка с изображенными поверх побелки скрещенными свечами. Местами побелка отшелушилась, обнажив серое дерево.