Иные земли - [18]

В тот же миг место, название которого Артем не запомнил, ожило. Десятки ловких юрких теней появились наверху и засновали из стороны в сторону. Сначала Артему показалось, что большинство не обращают внимания на вновь прибывших. Но почти сразу он понял, что это равнодушие – мнимое и в переплетении ветвей то и дело загорается чей-то любопытный и внимательный взгляд.

Несколько человек спустились вниз, так же как до этого Дайна, легко скользя по веревочным лестницам и канатам, и теперь остановились неподалеку. Все они были такими же, как Вестле, – загорелыми, лохматыми. Мужчины носили длинные бороды.

– Это наши гости, – сказал Вестле, кивая на Артема и Гана. – Арте и его брат. – Имени Гана он не назвал. – Кто примет их в своем доме на эту ночь?

– Я. – Дайна сделала шаг вперед, и старший брат кивнул.

– Славно, и да будет так. Арте, Дайна, наша видящая, позаботится о вас от лица всего Артженьо. Завтра мы поговорим. До тех пор – отдыхайте. Все слышали – я сказал.

Вестле отвернулся, показывая своим людям, что разговор окончен, но всю дорогу куда-то в глубь поселения Артем чувствовал на себе взгляды. Он заметил, что на Гана жители Артженьо как будто намеренно не смотрели. Это было странно. Обычно именно Ган – а не он – привлекал всеобщее внимание.

Артем шел, стараясь в свою очередь не таращиться на местных, вернувшихся к своим делам. И все же волей-неволей его взгляд останавливался то на группе женщин, чесавших ярко-желтую пряжу у костра, то на мужчине, выцарапывавшем сложный узор на огромном черепашьем панцире, то на нескольких парнях не старше его самого, упражняющихся в стрельбе по мишеням из таких же деревянных трубок, как у Вестле. Стреляли трубки крохотными стрелами, с виду безобидными, с ярко-красным оперением.

Что ему было делать дальше? Если он быстро не выяснит все, что сможет, о жизни здесь, их разоблачение – вопрос времени.

– Нам сюда. – Дайна заговорила с ними, только дойдя до веревочной лесенки, лежавшей во мху старого кряжистого ствола. Вершина дерева терялась, кажется, в облаках. – Я пойду первой. Не отставайте.

Миг – и она уже скрылась из виду. Она карабкалась с нечеловеческой скоростью, будто от рождения не знала страха высоты или падения. Возможно, так оно и было.

Артем боялся высоты – и при мысли о покачивающейся лесенке что-то у него в животе как будто оборвалось. Кроме того, он был совсем не уверен в своей руке. Если она подведет его, если рана будет болеть слишком сильно – он полетит вниз. Стараясь не показывать страха, Артем вытащил из кармана кусочек ночного бражника и небрежно сунул в рот. Затем повернулся к Гану:

– Лезь за мной, ладно?

Он не был уверен, понял ли Ган, что от него требуется, но почти сразу услышал, как князь взбирается вслед за ним. Теперь отступать было совсем некуда.

Артем думал только о том, чтобы не сорваться вниз. Ему вспомнилось, как давным-давно – сейчас казалось, что в другой жизни, – он лез вслед за Сашей на крышу дома в городе Тени. Тогда он был напуган, но тот страх не шел ни в какое сравнение с тем, что он испытывал прямо сейчас.

Он знал: со всех сторон на него смотрят с подозрением и любопытством и ни в коем случае нельзя показывать, что для него подобные подъемы в новинку, что рука действительно сильно болит, несмотря на жвачку из бражника, и что он готов расплакаться. Артем не смотрел вниз – только вперед и вверх – и, чтобы отвлечься от мыслей об очень твердой земле внизу, повторял про себя: «У Лукоморья – дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» Этим стихам очень давно, когда он был маленьким, Артема научил дедушка Каи. Тогда он нарисовал на листе бумаги дерево, обвитое золотой цепью, кота и книгу. Строчки про русалку и лешего звучали страшно, и их он рисовать не стал. А вот на рисунке Каи именно жуткая русалка с острыми клыками заняла бо́льшую часть листа. Эта русалка ему потом снилась.

«Идет направо – песнь заводит, налево – сказки говорит».

Здесь тоже должны быть свои стихи, истории, сказки, песни. Если у Дайны в доме есть книги – возможно, он сможет прочитать что-то полезное, пока она не видит?

«Там русский дух, там Русью пахнет».

Здесь ей и не пахнет, это уж точно. Артем запрокинул голову – над ним клубился легкий туман, скрывавший дом от глаз. Сзади хрустнула ветка – там лез Ган, но Артем не решился на него посмотреть.

Его ладони горели от того, что он цеплялся за лесенку мертвой хваткой. Наверное, кожа будет красная, как у ощипанного гуся. Он боялся изодрать об дерево одежду – другой у него не было, – но мох покрывал весь ствол и был мягким, как баранья шерсть. Он заметил бурое пятно на этой шерсти – его рана кровоточила сквозь повязку, и боль становилась сильнее.

Артему казалось, что подъем длится не меньше получаса, – а потом над ним наконец замаячило лицо Дайны, которая смотрела не мигая.

– Ногу подвернул, – прохрипел Артем, силясь улыбнуться. – И рука… Рана.

Дайна протянула руку:

– Хватайся. Другую давай, ты чего?

Он нерешительно принял руку, отгоняя парадоксальный страх – вдруг она толкнет его, сбросит вниз? Дайна оказалась неожиданно, не по-женски сильной. Она помогла ему взобраться наверх, и, позабыв о чужих взглядах, Артем некоторое время стоял на коленях, тяжело дыша. Теперь он решился посмотреть вниз, и его замутило. Люди на поляне отсюда казались крошечными.