Иные - [24]

Через секунду Матиас все же принял решение. Ему явно было не по себе, поскольку он должен был либо впустить их всех, либо дать от ворот поворот Тони, Генри и остальным, либо публично признать, что не уполномочен принимать решения, не проконсультировавшись с хозяевами, пригласившими Блейза. Но тогда пошатнется, очевидно, высоко ценимый им авторитет человека, облеченного в этом заведении непререкаемой властью.

Он повел их всех через просторный холл, куда выходило множество комнат. Через незапертые двери было видно, чем занимаются посетители: сидят, читают, разговаривают или пьют. Обстановка выглядела довольно необычно, как будто устроители клуба хотели, чтобы все здесь напоминало девятнадцатый или двадцатый век Старой Земли.

Вся мебель, конечно, парила в воздухе – пожалуй, единственная дань современности. На полах лежали богатые ковры ручной работы самых разных размеров. Стены и обивка мебели были темных тонов, как будто потемнели от времени. Старинные напольные светильники тускло горели; разумеется, комнаты освещались и вполне современными лампами, скрытыми в потолках.

В конце холла находились еще одни высокие, от пола до потолка, двери из зеленоватого металла, преграждающие дальнейший путь. Однако стоило управляющему приблизиться к ним, как створки автоматически распахнулись. Блейз и его спутники оказались в совершенно иной части здания, вполне современной, освещенной великолепной имитацией лучей Сириуса, лившихся с небес трехмерных пейзажей, что виднелись за оконными экранами, украшавшими стены.

Молодой человек в голубой ливрее увел куда-то Генри и его солдат, и они остались втроем – Блейз, Тони и Матиас.

Матиас подвел Блейза и Тони к одному из окон-экранов. Секция стены вместе с окном скользнула в сторону, и за ней оказалась поджидающая их кабина лифта. Лифт, судя по мягким креслам и небольшому бару, явно персональный. Матиас жестом пригласил их войти. Стена скользнула на место, и кабина двинулась вверх.

Некоторое время они молчали. Матиасу явно нечего было сказать. Тони, как всегда в подобных ситуациях, сохраняла спокойствие. Блейз же погрузился в собственные мысли. Для него уже стало привычным помалкивать о своих планах до поры до времени и не делиться ими ни с кем – даже с Тони и Данно. Сейчас же ему просто нечего было бы рассказывать. Он раздумывал над тем, что скорее всего во время ужина ПСД, кроме всего прочего, еще и попытаются его купить.

Блейз же вовсе не собирался продаваться. Но если он сделает вид, что серьезно обдумывает их предложения, то получит гораздо более четкое представление об их отношении к нему и о том, насколько сильны его позиции. Очевидно, они применят старую как мир тактику кнута и пряника.

Кабина остановилась; они вышли из лифта и оказались в небольшой прихожей перед довольно обширным овальной формы залом – столовой или гостиной, точно определить было невозможно, – также украшенным окнами-экранами. На тех экранах, что Блейз видел из прихожей, был изображен город с высоты птичьего полета.

Управляющий проводил их в овальный зал. Там в креслах с индивидуальными столиками уже сидело около дюжины людей – исключительно мужчины. Заметив Блейза и Тони, они уставились на них с нескрываемым любопытством.

– Подождите здесь, – вполголоса произнес Матиас.

Он прошел вперед и приблизился к креслу, в котором сидел человек лет шестидесяти, когда-то явно отличавшийся мощным телосложением, а теперь изрядно располневший и обрюзгший. Лицо его со все еще яркими голубыми глазами производило впечатление открытости и дружелюбия. Но лоб, изборожденный глубокими морщинами, равно как и глубокие складки вокруг рта, свидетельствовали о дурном нраве и становились все заметнее по мере того, как Матиас продолжал что-то нашептывать ему на ухо. Когда он наконец заговорил, то оказалось, что голос у него очень громкий и сердитый. Похоже, он совершенно не обращал внимания на то, что его слышат и Блейз с Тони.

– Какого черта ты мне теперь все это рассказываешь! Ведь все равно уже впустил! – почти орал ом на Матиаса. – Раньше надо было думать!

Матиас снова начал что-то шептать ему на ухо. Выражение его лица, угодливо изогнутое в полупоклоне тело – все буквально кричало о том неудобстве, которое он испытывает оттого, что ему вдруг пришлось оказаться в роли мальчика для битья, а не управляющего.

– Да пускай остаются, пускай! – Краснолицый раздраженным взмахом руки отослал управляющего прочь и наконец обратил взгляд своих голубых, все еще сердитых глаз на Блейза и Тони.

– Похоже, вы нас не правильно поняли, Блейз Аренс! – прокричал он, что было совершенно ни к чему в помещении с явно идеальной акустикой. – На ужин ждали только вас. Мы вовсе не собирались приглашать половину населения Квакерских миров!

Блейз улыбнулся, показывая тем самым, что его ничуть не задевают ни сами слова, ни тон, каким они были произнесены.

– Позвольте, – сказал он, – представить вам Антонию Лю. Она всегда сопровождает меня – особенно в таких случаях, как сегодня.

– Какое мне дело, как ее зовут… – снова начал было заводиться толстяк. Лицо его побагровело от прилива крови, но тут его прервал мужчина, сидевший через два кресла от него, на вид – самый молодой из присутствующих.