Инвиктус - [2]

Прикинуть шансы было нетрудно. Гай имел репутацию хорошего бойца. В гладиаторской школе Эмпра видела, как он тренировался в качестве ретиария, опутывал соперников сетью и наносил удары учебным трезубцем. Но сегодня ему предстояла схватка с гладиатором, имевшим славу одного из лучших в империи. Секутор вышел на арену с устрашающего вида мечом и пятнадцатью победами за плечами.

Эмпра не выносила сцен насилия, но и оставаться в неведении не могла. Погибнет ли Гай сегодня? Прольет ли кровь на арену, вызвав радостные крики толпы? Или переживет этот бой? Гая давно похоронили. Его смерть не имела значения для хода истории, но Эмпра знала: если не увидит схватку и не узнает, закончилось или продлилось прошедшее будущее Гая, то будет мучиться всю жизнь.

Вот почему после девяти месяцев и одного дня беременности она сидела в сердце варварского Рима вместо того, чтобы нежиться в одной из больниц Центрального, отвлекаясь от пугающих мыслей о предстоящих родах с помощью мультимедийной системы развлечения.

Прошлым вечером Берг, историк с ее корабля, предупредил Эмпру:

— Ты тянешь время. Корпусу такая задержка не понравится.

— Всего на один день. — Если бы не тон, слова Эмпры можно было бы принять за оправдание. Но говорила она с той уверенностью, которая и позволила ей занять свой пост в Корпусе. — Он необходим нам, чтобы завершить годичную программу наблюдения. Кроме того, завтрашний бой… он важен.

Эмпра никогда и никому не рассказывала про Гая. Даже тот первый разговор с ним, проводившийся без записи, который она устраивала с целью побольше узнать о жизни гладиаторов, являлся грубым нарушением протокола. А то, что последовало за ним, было вообще непростительно. Эмпра знала, что если хоть что-нибудь всплывет наружу, ее навсегда лишат лицензии. И она застрянет в своем времени, как прадедушка Берграм.

— Наблюдать, как ради чужой забавы люди рубят друг друга на куски, — не самый лучший способ готовиться к материнству, я так считаю. — Берг нахмурился. — Ты не можешь рожать ребенка здесь.

Отцовство будущего младенца стало для трех мужчин из экипажа МВЦ «Аб этерно» камнем преткновения. Каждый из них посматривал на остальных вопросительно и с молчаливой подозрительностью. Главное, пока никто ни о чем не догадывался…

— Не исключено, что мы сюда еще вернемся, — осторожно предположил Берг. На взгляд Эмпры, даже слишком осторожно.

Может, такой шанс в конце концов и представится, но держать пари Эмпра не стала бы.

Даже сейчас она чувствовала, как толкается малыш; крошечные пятки колотили по внутренностям, а гладиаторы тем временем вставали напротив друг друга, крепко сжимая оружие в сильных руках. Гай оказался справа, как раз под ложей, отведенной девственным весталкам. Если бы Эмпра смотрела невооруженным взглядом, то не смогла бы на таком расстоянии различить его черты. Но снаряжение рекордера увеличивало детали. Она отчетливо видела гордый соколиный нос и темно-серые глаза Гая; пригнув голову, он внимательно изучал противника. Мускулы на ногах напряглись, ремни сандалий впились в икры ног — гладиатор готовился к прыжку.

Сердце заныло, и она тут же ощутила нарастающую боль.

А потом началось.

Эмпра с удивлением почувствовала, как что-то вытекает из нее; от горячей влаги намокла стола, и сразу же в коммуникаторе загудел голос Берга:

— Маккарти! У тебя жизненные показатели скачут! Ты что, собралась рожать?

Бой на арене уже начался. Первая кровь пролилась — не Гая, а секутора. Толпа мгновенно взревела.

— Маккарти! Отвечай! — Берг заговорил громче.

— Кажется, у меня… у меня воды отошли, — прошептала Эмпра, прикрывая рот рукой, и поднялась на трясущихся ногах.

Амфитеатр снов наполнился криками. Она не хотела смотреть, но не стерпела и оглянулась. На этот раз цели достиг клинок секутора. По левой руке Гая, опутанной сетью, расплывалось ярко-красное пятно.

— Немедленно тащи свою несчастную задницу сюда! — закричал Берг. Эмпра представила себе, как он сидит за пультом исторической консоли «Аб этерно» и взволнованно трет ладонью ежик седых волос. — Не заставляй ходить за тобой, Маккарти. Ты сама не захочешь увидеть меня в тоге.

— Иду, иду, — бормотала Эмпра. Ей не хотелось уходить, но Берг был прав. Здесь рожать нельзя. Происшествие привлечет слишком много внимания.

Сегодня время не на ее стороне.

Большая часть зрителей самозабвенно наблюдала за схваткой и не замечала беременной женщины, с трудом спускавшейся по ступеням трибун. К тому времени, когда она достигла арочного выхода, толпа криками обозначила еще два удачных удара. Даже находясь спиной к арене, Эмпра поняла это по хищным воплям.

Еще один, прощальный взгляд. Она ведь может себе это позволить, не так ли?

Эмпра увидела Гая, своего Гая. Он сражался. Трезубец казался продолжением его руки. Ужасная, трагическая сцена, но даже в ней Гай был прекрасен.

Уже покойник, напомнила себе Эмпра. И не имеет значения, сколько осталось до его смерти, секунда или десятилетие.

Тем не менее отвернуться оказалось не так просто. К тому же секутор, весь в ранах от трезубца, умудрился рассечь сеть Гая и теперь медленно, но неуклонно теснил его в угол.