Инверсии - [47]

Мы находились в Тайном саду за Большим дворцом, почти на самой вершине холма. Красные, покрытые лианами стены скрывали от глаз все, кроме самых высоких башен дворца. С маленькой приподнятой площадки, на которой и помещался сад, открывался вид на долину далеко внизу, голубоватую на таком расстоянии и сливавшуюся на горизонте с небосводом.

— Где Кветтил? Он должен был что-то мне принести. Ох уж этот Кветтил — все ему надо заранее организовать. Как будто ничто не произойдет само. А теперь, я уверен, он преподнесет это с такой помпой.

— Герцог Кветтил не из тех, кто будет шептать, если крик привлечет больше внимания, — согласился Адлейн, снимая шляпу и садясь за длинный стол. — Но, насколько я понимаю, карта, которую он собирается вам подарить, — вещь замечательная, и на ее изготовление ушло немало времени. Я думаю, все мы будем потрясены.

Герцог Кветтил занимал дворец, располагавшийся на Дворцовом холме. Провинция и герцогство Кветтил (а город Мизуи и холмы Ивенадж были лишь малой частью герцогских владений) находились в полном подчинении у герцога, а он, если верить рассказам о нем, употреблял свою власть без стеснения. Герцог вместе со свитой должен был прибыть в Тайный сад вскоре после полуденного колокола, чтобы подарить королю новую карту.

— Адлейн, — сказал король, — вы знакомы с новым герцогом Улресилом?

— Герцог Улресил, — сказал Адлейн, обращаясь к худому, бледному юноше слева от короля. — Я был опечален известием о смерти вашего отца.

— Спасибо, — сказал юноша.

Он был едва ли старше меня, а по сложению явно мне уступал. Его изящные одежды казались великоватыми, и, видимо, он испытывал неловкость. Я подумал, что ему еще предстоит приобрести уверенность влиятельной персоны.

— Герцог Вален, — сказал Адлейн, кивая герцогу, сидевшему справа от короля.

— Адлейн, — сказал Вален, — кажется, горный воздух идет вам на пользу.

— Благодарю, герцог. Мне еще, видимо, предстоит найти воздух, который не шел бы мне на пользу.

Король Квиенс сидел за длинным столом в тенистой беседке. Здесь же были герцоги Вален и Улресил, группка знати более мелкого пошиба и многочисленные слуги, включая двух дворцовых прислужниц — неотличимых друг от друга двойняшек, к которым король, кажется, питал особую симпатию. У девушек были золотистые с прозеленью глаза и желтовато-белые, заплетенные в косички волосы. Похоже, они почти в совершенстве владели своими высокими, гибкими телами, которые время от времени словно опровергали закон тяготения. Каждая была одета в кремовое платье, отделанное красным кантом и кружевами. Такой наряд предпочла бы если не сельская пастушка, то знаменитая актриса удивительной красоты, собирающаяся выйти на сцену в дорогостоящей постановке романтической драмы с героиней-пастушкой. От одного взгляда на такое существо сердце у нормального человека готово было выпрыгнуть из груди. Мне казалось несправедливым, что в мире существуют две такие красавицы одновременно. В особенности еще и потому, что они, казалось, интересовались королем не меньше, чем король ими.

Признаюсь: я был не в силах отвести глаза от двух золотисто-каштановых шаров, похожих на две бежевые луны над кремово-кружевным горизонтом лифов девичьих платьев. Лучи света проливались на эти безупречные сферы, высвечивая почти незаметный пушок, голоса девушек журчали фонтанными струями, запах их терпких духов наполнял воздух, и в разговоре короля, в самом его тоне слышались игривые, сладострастные нотки.

— Да-да, вот эти маленькие красные. Немного. М-м-м-м. Восхитительно. Как наслаждаются этими красными малютками?

Две девушки прыснули.

— Как вам, Восилл? — сказал король, самодовольно ухмыляясь. Он сделал движение в сторону двух пастушек, пытаясь схватить их, но те вскрикнули и упорхнули. — Проклятье! Они все время ускользают! Когда я смогу начать охоту за ними по всем правилам?

— По всем правилам, государь? Что вы имеете в виду? — спросила доктор.

Мы с ней занимались королевским коленом. Доктор каждый день меняла на нем повязку. Иногда, если король выезжал на верховую прогулку или на охоту, она делала это дважды в день. Кроме растяжения и связанной с ним опухоли, на колене была небольшая ранка, которая никак не хотела затягиваться, и доктор тщательно ее очищала и обрабатывала, хотя мне и казалось, что это вполне могла делать любая нянька или даже королевский слуга. Но король, по всему, хотел, чтобы это делала каждый день сама доктор, а она, как мне казалось, соглашалась скрепя сердце. Не могу представить себе ни одного другого доктора, который искал бы повод, чтобы отказаться от лечения короля, но она была вполне способна и на такое.

— По всем правилам — так, чтобы я имел изрядную возможность поймать их, Восилл, — сказал король, наклоняясь к доктору и используя то, что, кажется, называют сценическим шепотом. Две пастушки звонко рассмеялись.

— Изрядную, государь? Это как? — спросила доктор и заморгала, хотя мне казалось, что здесь, под сенью цветов и листьев, смягчавших сияние солнц, свет вовсе не слепит глаза.

— Восилл, прекратите задавать эти детские вопросы и скажите, когда я вновь смогу бегать.