Интроверт - [3]

Всегда было неприятно осознавать, что «длинный путь начинается с первого шага». Точнее неприятно его делать, ведь уже знаешь, что куча народу это уже сделало, прошло весь путь, а я тут только начинаю. Поэтому энтузиазма практически нет. Даже если ты будешь идти быстро и умело, всё равно.

Но иногда получается так, что ты делаешь первый шаг. Затем второй, затем третий и постепенно перестаёшь замечать, что ты вообще идёшь по нему. Не смотришь на себя со стороны. Просто плетёшься. И в один момент вдруг «выбираешься наружу» заканчиваешь его, и появляется ощущение, что ты даже не помнишь, как ты сделал это, как будто ты проспал с четвёртого по двадцать седьмой шаги. И многие пути ты просто обязан пройти или даже пробежать, хотя бы даже лишь ради того, чтобы остаться на месте.

Я видел уже несколько раз, как люди кое–что отмечали для себя. Это значит, что они записывали информацию максимально доступным, как им кажется, образом. Это хорошо. У каждого это происходит по–разному. Но ведь это интересно. Насколько сильно отличается чей–то образ мышления и восприятия от моего.

Глава 3

Пятый день. Елена Евгеньевна (или просто ЕЕ) 28 лет, кандидат психологических наук, развелась с мужем пару лет назад. Консерватор и педант, есть чувство юмора, но сдержанное. Видимо баланс аудиала с визуалом. Акцентируется на людях причинах и признаках. Экстраверт чёрт знает какого типа — всех не упомнишь, да и в целом всё равно. Задаёт всякие вопросы, часто одинаковые, типа как я себя чувствую, зачем–то провоцирует меня, спрашивая, что мне нужно.

— У меня в комнате есть скрытые камеры?

— Только одна — вот эта, — она показала на угол потолка. Но ты её можешь отключать, когда тебе потребуется.

— Ясно. Какие отделы мозга стимулируют вещества?

— Какие вещества? А, ты имеешь в виду P и Sl? Некоторую часть лобного и продолговатого, иногда и другие. А что, что–то ощущаешь?

Ясно дело ощущаю, притом из–за тебя и ещё пары медсестёр. Две недели заточения из–за того, что многие лекарства «разгоняются» очень долго и эффект начинает проявляться через несколько дней, тем не менее я всегда считал, что если через неделю не ощущаешь вообще никаких изменений, то лекарство — шляпа. Обычное дело. Но если что–то почувствовал, то можно дать ему шанс на ещё одну недельку, вот тогда точно можно будет вынести вердикт. Если я про него вообще не забуду.

— Не хочу грубить. Надоело… Пока ничего.

— Понятно… Ну ладно, если что–нибудь проявится, например нахлынут воспоминания, или почувствуешь излишнюю бодрость или наоборот депрессию, то немедленно сообщи любому.

Мой антидепрессант мне позволяют пить, видимо, потому что он никак не мешает их препаратам, либо просто боятся, что наложу на себя руки. У меня есть целые дни на то, чтобы созерцать своё состояние и характер мыслей, так что от меня ничего не ускользнуло бы, если бы было. Этого времени сейчас даже больше, чем дома.

В общем, шляпники — «обычное дело», как часто говорит мой отец. Небось стырили или купили у европейцев какое–то сырьё и «испытывают» его на людях, максимум, слегка изменить его попытаются. С мела наверно и то я бы изменения заметил. Ну да ладно, их дело, моё — сидеть и не плакать.

***

Шестой день. Комната у меня с видом на две башни, — хотелось бы туда. И обратно. Туда не пустят, ибо за оградой. Моё здание имеет семь этажей, а шириной с какой–нибудь крупный театр, но чем–то, всё–таки напоминает психиатрическую больницу. На второй день я познакомился с соседом по палате — Корней Михайлович, меня на 3 года старше, парень–рубаха, схлопотал перо в бочину, затем ещё раз, и очутился здесь.

Сегодня я познакомился ещё с Андреем по батюшке Викторовичем. Он находился на этаже ниже меня, я его раньше видел, но не имею привычки кому–то мешаться, а сегодня мы просто стояли в очереди за препаратом, что его возмутило, а я подхватил. На самом деле это был один из тех случаев, когда меня ничто не злило, так что я просто ради хохмы притворился. К тому же чем больше знакомых в этой дыре, тем больше шансов узнать что–то полезное, что я упустил.

Давно я не погружался в трансовые состояния. Где–то с год назад я обучился, как это делать. А полгода назад дома начал плодотворную коррекцию своей психики при помощи записанных мною же программ, которые звучали в плеере, покуда я находился в глубочайшем трансе. Жаль, что при этом почти всегда засыпаешь. Любому человеку есть, что в себе изменить, и я знал и до сих пор знаю, что нужно менять мне.

Но шло время, и ценность созданных программ постепенно увядала. Ибо в каких бы приятных духовных мирах и моральном расслаблении ты не находился, реальность тебя всё равно настигнет и не отпустит.

Так что теперь, когда у меня есть время, я просто расслабляюсь душой и телом раз в неделю, а то и реже, просто, чтобы стресс не раздавил меня как букашку своим мощнейшим невообразимым водопадом.

Некоторых изменений я, всё–таки, добился. Это, по истине, волшебно. Я всегда думал, что человеческий характер как камень, с ним родился, с точно таким же и умрёшь. Однако, как оказалось, подшлифовать его можно. Возможно, ещё и поэтому я здесь. Забавно как быстро и коротко можно описать вышесказанное, а ведь, по сути, это невероятно гигантская область, большинство борются с собой всю жизнь, так и не добившись значительных улучшений.