Интригующее начало - [115]

* * *

Я медленно возвращалась обратно в Бишопс-Фолли и была уже где-то посреди Грин-парка, когда увидела его. Мне не стоило удивляться. Он ведь сказал мне однажды, что может сорок миль следовать за ягуаром в джунглях и ни разу не потерять его след. Ему явно ничего не стоило выследить мою огромную шляпу с цветами.

– Ходила повидаться с бабулей? – вежливо спросил Стокер.

Я слегка ему улыбнулась, но он не улыбнулся в ответ.

– Не то чтобы она это заметила. Но да. Мне нужно было увидеть ее, всего раз. Теперь с этим покончено. Я могу двигаться вперед, оставить все это позади.

– Правда можешь? Ведь ты еще не нашла ответов на все вопросы, – заметил он.

Он опять создал между нами дистанцию, которую я никак не могла преодолеть, вернул себе прежнюю холодность, как только опасность миновала. Снова спрятался под маской чужака. Я не понимала, зачем он меня разыскал. Вероятно, просто хотел напоследок сплести воедино как можно больше оставшихся свободных нитей. Уж в этом я должна ему помочь, уныло подумала я.

Я вздохнула.

– Очень много вопросов без ответов. Кто этот хозяин-кукловод, а точнее, хозяйка, дергающая за нити сэра Хьюго? Что стало с Эдмундом де Клэром и можем ли мы с ним распрощаться? Говорил ли он правду, утверждая, что смерть барона была лишь несчастным случаем?

Стокер пошел со мной в ногу, почти касаясь меня, но все же не касаясь.

– Макс верил в рыцарство, храбрость и все прочие старомодные вещи. Он умер, защищая дочь женщины, которую любил. Он бы и сам выбрал такую смерть. Думаю, он ее и выбрал.

– О чем ты?

– У него был шанс раскрыть все карты в этом деле, когда он вез тебя в Лондон. Вы провели вместе в экипаже несколько часов. Он мог бы сказать тебе, кто ты такая, и прямо спросить, известно ли тебе что-то о документах. Но он сохранил все это в тайне, думаю, потому, что хотел встретиться с ними один на один. Но, к несчастью, он недооценил степень отчаяния Эдмунда де Клэра.

– Наверное, все так, – задумчиво проговорила я. – Если бы только он мне все рассказал!

Он посмотрел на меня суровым взглядом.

– И ты бы ему поверила? Если бы незнакомец, с которым ты никогда до этого не встречалась, рассказал тебе, что ты законная дочь принца Уэльского? Да ты бы выскочила из этого экипажа при первой возможности. И он потерял бы тебя навсегда.

Я медленно кивнула.

– Пожалуй, ты прав. Мне приятно думать, что я была бы слишком заинтригована его рассказом, чтобы испугаться и сбежать, но все мы не настолько храбры, как нам кажется.

– Я в этом не уверен, – сказал он; слова яростно вырывались из его уст, будто он говорил против воли. – Мне кажется, ты храбрее любого мужчины из тех, что я знаю.

Его глаза слишком блестели и не внушали спокойствия. В нем вспыхнуло какое-то новое чувство, борющееся с его холодностью, и это привело меня в замешательство. Я не знала, что на это сказать, и, как обычно в моменты смущения, обратилась за помощью к бабочкам: они всегда порхают в недосягаемости, их запутанные движения – это и защита, и способ двигаться вперед. Я сунула руку в карман и сменила тему.

– Кстати, о деньгах, вот твой выигрыш в нашем споре. Я не забыла. Ты был совершенно прав. Конечно, там была связь, просто я не смогла ее увидеть. Знаешь, это один из критериев хорошего сотрудничества – когда один из партнеров находит лес, а остальные изучают деревья. В любом случае вот, возьми. Новая, яркая, блестящая гинея для твоей цепочки от часов.

Я протянула ему монету, и он взял.

– Буду носить ее с гордостью. А если когда-нибудь сяду на мель, у меня в запасе всегда будут деньги на бутылку джина, – сказал он мне с намеком на свою прежнюю грубость. – Ну что ж, думаю, пора двигаться дальше, – энергично продолжил он.

– Конечно, – ответила я. – Это наше маленькое приключение дорого нам стоило. У нас почти нет денег, ты потерял свою коллекцию и дом, и нас чуть не убили. Ты оказался бы самым неразумным человеком в мире, если бы не хотел обо всем этом забыть. Но, говоря это, я думаю о том, осталось ли в тебе хоть что-то от дерзкого авантюриста.

Он вдруг замер.

– О чем это ты?

– Я сделала предложение лорду Розморрану прошлой ночью.

Я изложила ему все в подробностях, описала план, который мы составили с его светлостью, и все это время Стокер напряженно слушал, прервав меня только однажды, чтобы задать вопрос.

– На этот раз он говорит серьезно?

– Конечно. Он хочет сделать из Бельведера в Бишопс-Фолли настоящий музей. Но он не сможет сделать этого до тех пор, пока все коллекции не будут каталогизированы, а экземпляры – профессионально подготовлены к экспонированию. Когда с этим будет покончено, нужно будет снарядить несколько экспедиций, чтобы добыть в коллекции недостающие образцы. Этого плана достаточно для того, чтобы мы были завалены работой в ближайшие двадцать, нет, тридцать лет, если захотим. Мы будем жить здесь, в Лондоне, и ездить в экспедиции всегда, когда нам потребуется полевое исследование; спонсированные экспедиции, – поправила я себя. – Его светлость собирается открыть подписку для своих самых богатых друзей, чтобы окупить затраты. Между экспедициями каждый из нас будет получать приличное жалование, а Бельведер его светлость предоставит нам для работы. Он также готов предложить нам жилье. Он упоминал небольшие строения в поместье, те маленькие живописные домики, на которые в наш первый приезд указывала нам леди Корделия. Его светлость говорит, что не составит большого труда обустроить их для нас, чтобы у каждого был свой небольшой домик. Я уже выбрала себе готическую часовню, – предупредила я, – так что даже не пытайся положить на нее глаз.