Интриганы - [7]
– Никто нас не любит, даже гриппозные куры, – грустно пожаловался Астриль, жеманные манеры которого не оставляли сомнения в его сексуальной ориентации. – Вчера в интернете написали, что я совращаю мужчин, используя служебное положение. Эти журналисты все время норовят в чужую постель влезть.
– А меня обвиняют в использовании пенсионных средств в личных целях, – пробасил Пухов.
– А разве нет? – отправляя в рот очередной кусок лососины, насмешливо спросил прокурор.
– В суде не доказано! – Возмущению Пухова не было границ.
– Если желаете, докажем, – сказал прокурор. – И привлечем.
Пухов хотел спросить прокурора – что, мало дал, еще нужно? Но вспомнил, что рядом находится маршал, и смолчал: маршал был другом прокурора и любил размахивать саблей.
– Нужно приструнить журналистов, – сказал Астриль, приближаясь к столу. – Слишком много воли они себе взяли. У нас же есть закон о частной жизни государственных чиновников.
– Следует использовать танки, а не законы, – по-военному деловито заметил маршал. – Танк – штука особая. Его только заведи, а там он с вашими журналистами сам разберется.
Братья Ге к беседе о танках и законах не прислушивались, их обоих поглотила борьба с невидимыми зелеными чертями, в очередной раз внезапно напавшими на Ге первого. Черти скакали по его плечам и груди, прятались в волосах, и Ге второй в меру сил помогал брату.
– Кыш, гниль зеленая! Кыш!.. – зло шептал Ге первый, раздавая щелчки направо и налево. – Изыди, кому говорю?! Всем головы поотрываю!
Но щелчки, видимо, на чертей не действовали, и он воззвал к брату:
– Ты их видишь?
– Вижу, вижу!
– Так бей их!
– А я что делаю?! – воскликнул Ге второй, с размаху нанося удар по плечу близнеца.
Мощный удар пробил брешь в рядах чертей, часть из них исчезла, а Ге первый обрел второе дыхание. Братья с удвоенной энергией принялись отлавливать неугомонную нечисть. Черти дразнили обоих, корчили рожи, заползали за воротник и за пазуху, дергали за волосы, щекотали, щипались. Короче – изощренно издевались над обоими, хотя должны были мучить только одного – Ге первого. Впрочем, эту свору, невидимую для посторонних глаз, можно понять, ну как им отличить правого от виновного, если даже самим братьям сделать это никак не удавалось.
Губернаторские гости с войной близнецов и чертей были давно знакомы, окружили братьев и следили за их акробатикой с удовольствием, как-никак, а развлечение. Даже музыканты сменили тихую музыку на бравурный военный марш.
– Мочи их! – кричал, входя в раж, маршал. – С флангов заходи, с флангов!
– Отче наш читай и крестом, – старался перекричать маршала режиссер. – Крестом осеняй!..
Всем стало весело. Толстяк Пухов, забыв об опасности гриппа, съел несколько куриных жульенов, а маршал отложил в сторону саблю, чтоб не мешала жестикулировать, чем поверг всех гостей в изумление – известно, что он даже спит с ней.
Тут же организовался тотализатор. Ставили в основном на чертей, ставки шли восемь к одному. В зале стоял гул.
Нет, что ни говори, а вечеринка началась хорошо, по-дружески и беззаботно. Так беззаботно, что гости даже не заметили, как в зале появились Французов и Диана. Едва взглянув на своих гостей, Вольдемар Викторович заскучал:
– Нет, чтобы в лото играли…
Гости наконец заметили губернатора, галантно склонились к ручке Дианы и замерли в ожидании.
– К столу, господа! И, пожалуйста, никаких разговоров о делах. Наполним бокалы! – провозгласила Диана.
– Наполним бокалы! – радостно вскричал Ге первый.
– Вы спасли моего брата, мадам, – склонился к руке Дианы Ге второй. – Черти боятся вина больше, чем ладана. Достаточно дать им пару бокалов, и они угомонятся.
Замершее веселье разгорелось вновь. Шумно направились к столу, шумно выпили. Воздух наполнился винными парами и свечным чадом. Решили потанцевать. Музыканты на галерее заиграли полонез Огинского. Гости разбились на пары. У тех, кто явился без жены, пары, естественно, не было. Но и они не скучали, душой отдаваясь музыке. Полонез в паре с алкоголем навевал чувственное томление.
Астриль не стал бороться с нахлынувшим желанием и попытался увлечь на танец прокурора, но цели своей не достиг: прокурор был занят, активно помогая братьям изгонять вином чертей, ибо двух бокалов для окончательной победы над выкормышами дьявола оказалось недостаточно. Астриль демонстративно удалился в угол, грыз носовой платок и бросал в сторону прокурора обиженные взгляды. И только толстяк Пухов чувственности не поддавался. Зная, что губернатора потешают его выходки, он, пыхтя, отдуваясь и обливаясь потом, выплясывал под полонез матросское «Яблочко». Затем поскользнулся и, пытаясь удержать равновесие, заскользил по зеркальному паркету, как по льду, – качаясь, размахивая руками, балансируя всем телом и взвизгивая. Французов рассмеялся.
Танец кончился. Диана, обрадованная тем, что губернатор повеселел, воскликнула:
– А теперь сюрприз от Антона Антоновича, господа!
Ге первый поперхнулся вином. И, слава богу, что не захлебнулся. Он, как и остальные приглашенные, хорошо знал, какие бывают сюрпризы у начальника Службы безопасности. Музыканты мгновенно присели и затаились за балюстрадой балкона.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.