Интимные места Фортуны - [45]
— Тащи. Мне насрать, откуда их везут. Ну их в жопу, эти сливы и яблоки, когда можно раздобыть че-нибудь получше. И о деньгах ты не думай, ну их в жопу, чего их считать! Нам всего-то два дня здесь дадут потащиться, а потом снова в это говно. Так нужно урвать все что можно, пока можно.
Берн снова повернулся к хозяйке и поинтересовался, сможет ли она совершить для них все покупки. В результате было решено, что они пойдут вместе, и Берн снова повернулся к капралу Гринстриту насчет денег.
— Пойдет для начала, если мы скинемся по двадцать франков?
— Думаю, столько мне не нужно. Давайте скиньтесь по десятке, а если не хватит, добавите еще по десять. Я хочу, чтоб вино она сама покупала, потому как она знает кого-то там из оптовых поставщиков и говорит, что достанет нам хорошего вина, которое не купишь в кабаке, да еще и подешевле выйдет.
— Обедать пора, капрал, — позвал, приоткрыв дверь, капрал Маршалл.
Поблагодарив хозяйку, они поспешили за своим пайковым обедом.
— Ну и где тебя носило? — с негодованием наехал на Берна Мартлоу, и Шэм просто зашелся хохотом от того, каким тоном был задан вопрос.
— И чего, сука, тут смешного? — раздраженно проворчал Мартлоу.
— Я делал все от меня зависящее, чтобы ты сегодня ночью не заторчал в наряде.
— Чего? — воскликнул Мартлоу. — Меня сегодня в этот сраный наряд по роте! И это, сука, когда мы, наконец, оказались в самом клевом городе, где мне только доводилось побывать. Ну и сука, а? Нет, ты скажи, они что, запердолили меня в наряд по роте?
— Пришлось мне взять на себя обязанности офицера по снабжению для капральского сабантуя на условиях, что вместо тебя они отправят в наряд кого-нибудь другого. Ну, это на случай, если им придется назначать наряд сегодня вечером. Но они могут и маху дать.
— А ничего сегодня тушенка была, а? Но сдается мне, давненько мы свежего мяска не пробовали, если не считать тех долгоносиков, что попадались в печеньках. Как только поем, нужно мне пойти с капралом Гринстритом и принять бабки от остальных капралов. А после мне нужно вернуться и получить собственное жалованье, а уж потом надо идти с хозяйкой насчет закупок. А после пятичасового чая нам троим лучше смотаться в другой конец городка, чтобы нас ненароком не прихватили для какого-нибудь рабочего наряда. Там, кажись, киношка есть. И смотри сюда, Мартлоу, ты не будешь за все платить весь вечер, понял? Нам из этого вечерка нужно выжать по максимуму, потому как, возможно, это наш последний шанс. Я ненавижу мысли о том, чтобы умирать молодым.
— Ну хорошо. С меня тогда ужин, — благо разумно согласился Мартлоу. — Я получил жалованье за три недели, и еще мне мамка прислала купюру в десять фунтов. Я хотел, чтоб она не слала мне денег, а она хочет слать все какие есть деньги. И как ее остановишь?
— А Шэм за выпивку заплатит. Уж у него-то денежки есть. Быть евреем и не иметь денег — это уж просто беда. Любой перестанет верить в Божий промысел. Сам-то он никогда не заплатит, пока его не заставишь, считает это расточительством. Но уж если ты разгулялся и Шэм снизошел присоединиться, он будет не прочь протранжирить денежки, вроде как справедливое возмещение за прошлую прижимистость. Мы с Шэмом отлично друг друга понимаем, только вот он меня считает круглым дураком.
— Круглым дураком я тебя не считаю, — снисходительно произнес Шэм. — Просто я думаю, что смог бы извлечь из твоих мозгов куда как больше пользы, чем ты сам.
— Шэм себя считает практическим человеком, — продолжал Берн, — считает себя циником и материалистом. И поверишь ли, Мартлоу, была у него фишкарская работа в финансовой части, именно такая, где требуется талант, которым славится его нация; и он носил форму и учился брать «на караул» авторучкой, короче, самое фишкарское занятие во всей старушке-Англии. А он выкинул такой фортель — отправился воевать. Пожалуйста, будь паинькой, почисти мой котелок и вилку с ножом. Ну, пора мне ловить моих капралов. Я б никому из них не доверил и трех пенсов, разве что был бы я сержантом.
Капрала Гринстрита он нашел готовым к выходу, и они отправились. Он уже собрал деньги со всех, кроме капрала Формана и младшего капрала Имса.
— А как с капралом Вайтфилдом? — поинтересовался Берн.
— Сука драная, — ответил Гринстрит. — Никогда он с нами не тусуется. Знаешь, он из дома посылки получает раз в неделю, верняк. И я еще ни разу не видал, чтобы он хоть кусочком с кем поделился. Нее, не наш он. Он — рехавит[72].
— Это чего за херня? — удивился Берн.
— Хрен его знает. Чой-то вроде секса или секты, кажется. Они не пьют и не курят, наверно, но ты б видел, как они жрут, эти пидоры. Нет, он не из наших.
— Я ни о чем таком и не слыхал, — объяснил Берн.
— Ясно, что нет. Да тебе и не надо, — серьезно предостерег Гринстрит. — Я на той же квартире, где был в прошлый раз, но еще даже времени не было оглядеться. Домовладелица — старая дева, у ней есть экономка, ну, может, не экономка, а кухарка, короче. Они очень к нам добры, знаешь ли. Очень достойные люди, понимаешь. И знаешь, скажу тебе, эта старая дева всего боится. Однако живут ничего себе! И хотят, чтоб мы вели себя потише и вытирали ноги о коврик у порога, знаешь ли.
