Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд - [113]
Утром сквозь сон слышу голос Владимира Ильича:
— Уже семь часов, а нас не разбудили! Восход солнца прозевали.
Зовем сторожа.
— Посмотрите, панове, в окно, — говорит он с улыбкой, — такой туман, что в двух шагах ничего не видно. Я и подумал, что вам лучше выспаться.
Действительно, шел сильный дождь. Кроме бледно-буроватого тумана, ничего не видно. Идти наверх нет смысла. Расспрашиваем сторожа, есть ли надежда на улучшение погоды. Его ответ неутешителен: раньше завтрашнего дня нельзя ожидать перемены погоды.
Таким образом, план наш потерпел неудачу. Ждать до следующего дня мы не могли, ибо Владимиру Ильичу нужно было быть вечером в Кракове.
Под проливным дождем спускаемся вниз. Взяв в Завов велосипеды, с большим трудом по размытой дождем дороге едем в Макув. Неудача не обескуражила Владимира Ильича.
— В первый же свободный день я опять приеду, — сказал он, прощаясь.
И действительно, не прошло и двух недель, как Владимир Ильич приехал в Макув (на этот раз по железной дороге). В Завой пошли пешком, а оттуда благополучно добрались до схрониско. Захваченный с собой фонарь очень облегчал нам путь.
Сторож встречает нас, как старых знакомых, и обещает разбудить при всякой погоде. Четыре часа утра. Опять туман, но не такой густой, как в прошлый раз. По словам сторожа, на вершине может быть совершенно ясно.
Идем вверх, ориентируясь по красным знакам на камнях, указывающим дорогу. Вот и вершина, но туман не разошелся. Вид всего на несколько метров. Решили подождать, а пока позавтракать. Спустя полчаса туман начинает редеть, и перед нами начинается великолепная картина. Вдали — освещенная яркими лучами солнца длинная цепь Татр, как бы висящая в воздухе. Ниже все покрыто туманом, как сбитой пеной.
Владимир Ильич сияет:
— Видите, наши усилия не пропали даром!
Квартира Ульяновых на Звежинце оказалась неудобной. Она была далеко от вокзала, куда Владимир Ильич должен был ежедневно ходить для отправки писем (чтобы его статьи в «Правду» не опаздывали, он посылал их всегда с ночным поездом).
Недалеко от вокзала, на улице Любомирского, Ульяновы нашли квартиру в новом доме. Улица была застроена только с одной стороны. Из окон квартиры Ульяновых открывался широкий вид на поля, тянувшиеся вдоль границы.
Скоро квартира приобрела своеобразный уютный вид. Чувствовалась атмосфера интеллектуального труда. На столах и окнах лежали груды книг, газет и рукописей. На первый взгляд казалось, что они небрежно разбросаны. На самом же деле все было разложено по известной Владимиру Ильичу системе: он всегда сразу находил нужную ему книгу или статью.
С переездом Ульяновых на улицу Любомирского мы оказались соседями, встречи наши стали более частыми. Это дало мне возможность наблюдать повседневную жизнь Владимира Ильича. Если раньше я знал Владимира Ильича как крупного теоретика, то в этот период я понял, какими гениальными организаторскими способностями он обладал. Необыкновенно развитое чувство политической ситуации позволяло ему оценивать политическое положение и настроение масс по мелким, неуловимым для других фактам.
Ульяновы жили чрезвычайно скромно. Литературная работа была главным источником их доходов. Но она была нерегулярна. Цензурные условия в царской России затрудняли печатание там работ В. И. Ленина. От предлагаемой матерью помощи (она получала пенсию за мужа) Владимир Ильич отказывался. Ему неприятно было получать от родных даже небольшие продуктовые посылки, и обыкновенно он уверял их, что «теперь нужды нет…». Только в крайних случаях он временно соглашался на оплату его работы из партийной кассы.
Новый подъем революционного рабочего движения в России способствовал быстрому расширению связей Владимира Ильича с революционными группами в главных промышленных центрах страны. Незначительная сначала переписка с Россией быстро росла и достигла нескольких сот писем в месяц. Переписку вела Надежда Константиновна; ей иногда приходилось засиживаться за письмами до позднего вечера. Только незначительное число писем из России посылалось непосредственно по краковскому адресу Ульяновых. Большинство же писем направлялось в разные страны на адреса политически нейтральных лиц, часто иностранцев, и оттуда пересылалось в Краков. Письма писались иносказательно. Надежда Константиновна умела их расшифровывать. О секретных вопросах писались химическими чернилами между строк внешне совершенно невинного вида письма. Наиболее важные сведения, кроме того, шифровались.
Скоро нашелся удобный способ пересылки писем в Россию, давший возможность избежать строгой цензуры, которой подвергались письма из-за границы. Через местных рабочих, с которыми у меня был контакт, удалось найти несколько надежных крестьян, регулярно приезжавших с российской стороны в Краков на базар. За небольшое вознаграждение, а часто совершенно бесплатно они соглашались перевозить через границу письма и опускать их в русские почтовые ящики, откуда они шли как внутренняя корреспонденция, без специальной цензуры.
Владимир Ильич работал с раннего утра до позднего вечера, но работа его не утомляла. Чем больше было работы, тем больший подъем и внутреннее удовлетворение он чувствовал. Он распределял свое время так, что у него ежедневно оставался час-два для отдыха. Страстный любитель природы, он эти часы проводил в поездках на велосипеде или прогулках по окрестностям Кракова; когда позволяло время, он совершал дальние туристские экскурсии.
50 лет назад не стало Анны Ахматовой. Но магия ее поэзии и трагедия ее жизни продолжают волновать и завораживать читателей. И одна из главных загадок ее судьбы – странная дружба великой поэтессы с великой актрисой Фаиной Раневской. Что свело вместе двух гениальных женщин с независимым «тяжелым» характером и бурным прошлым, обычно не терпевших соперничества и не стеснявшихся в выражениях? Как чопорная, «холодная» Ахматова, которая всегда трудно сходилась с людьми и мало кого к себе допускала, уживалась с жизнелюбивой скандалисткой и матерщинницей Раневской? Почему петербуржскую «снежную королеву» тянуло к еврейской «бой-бабе» и не тесно ли им было вдвоем на культурном олимпе – ведь сложно было найти двух более непохожих женщин, а их дружбу не зря называли «загадочной»! Кто оказался «третьим лишним» в этом союзе? И стоит ли верить намекам Лидии Чуковской на «чрезмерную теплоту» отношений Ахматовой с Раневской? Не избегая самых «неудобных» и острых вопросов, эта книга поможет вам по-новому взглянуть на жизнь и судьбу величайших женщин XX века.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.