Интервью с Уильямом Берроузом - [26]

— Мы называем ее Медуза. Ну разве не прелесть? — Повозившись с ручками настройки над головой прибора, доктор встает сбоку от меня. Тут из правого плеча Медузы показывается некий предмет и бьет меня прямо в сердце. Я умираю: дыхание сердце мозг останавливаются. Пытаюсь сказать сейчас умру гортань и язык не слушаются. Очухиваюсь на кушетке. Доктор замеряет пульс, прикладывает к губам палец и говорит:

— Что ж, трусишка, жить будешь.

Поднимаюсь с кушетки.

— Как себя чувствуешь?

— Превосходно, будто плыву.

Выглядываю в окно: фьорд, какой только на открытках изображать, взрывается у меня в мозгу зеленым, розовым и синим.

— Тебе сейчас не помешает сауна.

Затри недели меня облучили девять раз. К концу курса я едва чувствую удар, и директор сообщает мне: я теперь неуязвим для радиации.

— Пока рано говорить, насколько полезен эффект… вполне возможно, что процесс старения остановлен или по крайней мере замедлен. Строго говоря, вы теперь в некотором смысле неуязвимы для смерти.

А я отвечаю:

— Кто бы мог подумать.

Дальше идут курсы по вирусологии, лингвистике и общей семантике, изучение техники заказного убийства, боевая импровизация с подручными средствами, методы ведения уличных боев. Каждая из дисциплин предполагает определенный образ жизни, но за нами следят, и это заставляет нас постоянно перемещаться с места на место, перемешивает людей в группах. Смысл тренировок — применить почерпнутое из одного курса в процессе изучения другого, не цепляясь за определенные способы действия. Порой пересекаюсь с другими адептами, однако чаще всего я один.

Никого из студентов я прежде не видел. Адепты в них угадываются сразу: взгляд изучающий, далекий, отстраненный и напряженный. Я могу определить, какой курс прошел человек по тому, как он говорит спасибо (сайентология), держит центр тяжести (айкидо), носит одежду (иероглифическое письмо), разглядывает огнетушители, кухонные ножи и велосипедные насосы (боевая импровизация с подручными средствами). (Помните лучи самопальных лазеров, инфразвуковые излучатели, которые заставляют срабатывать системы охраны и сигнализации на мили вокруг, проектор и СОИ-пистолеты, сигнальные окошки, в которых приветливые и злобные лица сменяли друг друга со скоростью 24 кадра в секунду, катапульты и пескодувы, устройства для производства взрывчатки из угольной пыли и древесной стружки.)

Входит сосед с полотенцем на бедрах. Я прежде его не видел, но знаю имя: Харпер. Его тело — как форма, залитая светом. Форма, которая скоро опустеет. Думаю, он на последнем этапе обучения. Все курсы — игрушки в игре за выживание. Охотник должен охотиться, чтобы жить. Саблезубые тигры угрожают охотнику. Фабрики и атомные бомбы — это артефакты и игрушки в игре за выживание. Если нация хочет выжить, она должна производить. Китай и Советский Союз угрожают нашим мирным городам. Человеческий мозг — это тоже артефакт.

«Сент-Луисская академия разместилась в просторном кирпичном особняке на речном утесе. Подобные голубой пыли сумерки опустились на речную долину из конного экипажа вышел начинающий адепт Билл Харпер прохладным воскресным свежие южные ветра давным-давно».

В дальнем невозможном далеке академия, которой никогда не было и быть не могло. Мозг не позволил бы такому случиться, или все случилось бы тысячи лет назад. Мозг не позволит тебе догадаться, как легко решаются проблемы, ведь стоит проблемам разрешиться, он превращается в бесполезный артефакт.

Что есть проблема? Рон Хаббард определяет проблему, как постулат против постулата, намерение против намерения. Мозг имеет встроенный механизм, не дающий решать проблемы, и механизм этот — Слово. Мозг лишь производит артефакты для выживания, которые создают еще больше проблем.

На последнем курсе мы убили Слово, и Мозг превратился в ненужный артефакт с самоограничивающим вербальным механизмом. Он сделан не из металла, не из кремня. Не оставит следов, разве что известняковую форму пустой коробки.

В.: Вы писали: «Меня не двое, я один». Каковы последствия подобного объединения?

О.: Я говорил о непригодных формулах и самая непригодная из них это, наверное, концепция дуалистической вселенной. Вряд ли где-то во вселенной обитают личности, наделенные двумя волями. Пара понятий создает неприятности. Дуализм лежит в основе нашей планеты: добро и зло, коммунизм и фашизм, мужчина и женщина и проч., и проч. Пока вы опираетесь на подобную формулу, проблемы не закончатся. Мир населен группами людей — у всех разные условия существования, разные требования к жизни, поэтому они никогда не объединятся. Не сойдутся и не начнут любить друг друга — у них интересы разные, ничего не получится. Взять мужчину и женщину: они никогда не соединятся по той же причине.

В.: Какова роль интеллекта в поисках себя?

О.: Интеллект — это способность приспосабливаться к новым ситуациям и условиям, решать проблемы. В обшем-то полезный инструмент, который в итоге можно будет отложить в сторону. Мозг человека — артефакт, а ненужные артефакты мы выбрасываем.

В.: Ценность науки?

О.: Науки? Не знаю, что имеете в виду вы, но обычно под наукой подразумевают следующее: общий метод оценки информации согласно экспериментальным данным, и как таковой он, очевидно, ценен.