Интервью любви - [6]

— Я и не требую этого от вас, но ваше личное мнение, мнение крупного бизнесмена, что-нибудь да значит для людей.

— Моя деловая и общественная жизнь не является тайной, равно как и взгляды на различные экономические и политические стороны жизни общества.

Но Нив не так легко было выбить из седла.

— Не все взгляды, мистер Стоу. Существует очень много пробелов.

В комнате наступило напряженное молчание.

— Послушайте, — сказал он мягко, но с едва скрытым раздражением, — бог знает зачем я только в это ввязался. Но вы напрасно думаете, что вам повезет там, где другим не повезло. Я не могу предоставить никаких сенсационных фактов для вашей статьи.

— Неужели вы думаете, что я охочусь за пикантными подробностями вашей личной жизни? — Нив оставалась невозмутимой. — Хотя не буду отрицать, это было бы настоящей сенсацией и вызвало бы большой интерес у многих читателей…

— Не говоря уже о вас самой?

— Ваши подозрения необоснованны и не заслуживают моего внимания, мистер Стоу, — ответила она спокойно. — Но если вы намерены ограничиться только рассказом о ваших страданиях и о том, как вы с ними справились, — это ваше право. Если вы, человек, которым восхищаются большинство австралийцев, хотите держать свою личную жизнь в секрете, я ничего не имею против. Но чтобы эта статья получила широкий отклик читателей, необходимо сделать ее интересной для всех: и инвалидов, и здоровых.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Вот как? Теперь вы пустили в ход лесть?

Домоправительница просунула голову в открытую дверь.

— Мистер Стоу, — голос ее звучал растерянно, — к вам пришли на ланч гости.

— Я никого не приглашал, к тому же еще не время для ланча… — недоуменно произнес Роб.

— Их пригласила мисс Кондрен и, видимо, забыла предупредить нас перед отъездом в Таунсвилл.

— И вы сказали, что я дома? — нехотя улыбнулся Роб. — Что ж, Нив, вы должны принять участие в ланче, вдруг вас что-то заинтересует в моем поведении в быту и вы обнаружите во мне какую-то новую грань?

— Большое спасибо, но мне не хочется, — ответила Нив.

— Почему?

Она подняла на него глаза.

— Я полагаю, это и так ясно.

— Мне не ясно, — возразил он. — Я перед вами виноват и хочу хоть немного загладить свою вину. Одеты вы достойно, вам не придется краснеть.

Нив смотрела на него, не отрывая взгляда. На его губах появилась легкая улыбка.

— Кстати, хочу вам признаться, я никогда не видел более красивых глаз…

— По-моему, несколько минут назад вы обвиняли меня, что я это пускаю в ход лесть, а сейчас сами взялись за то же оружие, лишь бы я присоединилась к вам. Ну, мистер Стоу, кто из нас льстец?

— Да, я такой, — согласился он, невинно улыбаясь. — Подвержен внезапной смене настроения, и все из-за долгого пребывания в инвалидной коляске. Кстати, можете использовать этот факт, — усмехнулся он.

— Дело в том, мистер Стоу, что я здесь только затем, чтобы выполнить свою работу, и…

— Работу, цель которой в том, чтобы получше узнать меня, если верить вашему собственному заверению, Нив, — перебил он ее, усмехнувшись. — Я же понимаю, чего вы боитесь. Вы прилизали ваши чудесные волосы и надели очки — вдруг начну приставать к вам, хотя, заметьте, Нив, только на словах, — сказал он с иронией, — но вы подумали о том, что, может, я тоже вас боюсь? Так что давайте не будем лукавить друг с другом. Пойдемте, посидите с нами, понаблюдаете за мной в другой обстановке. Глядишь, и найдете во мне что-то новенькое, какую-то новую грань моего характера. И давайте, наконец, закончим интервью и поставим на этом точку.

Нив раскраснелась и решительно встала.

— Вот и хорошо. Вижу, мы поняли друг друга, — сказал он отрывисто и направил коляску в обход стола. — Только после вас, мисс Вильяме.

Круглый обеденный стол был накрыт в застекленной оранжерее, примыкавшей к заднему фасаду дома. Стены внутри были увиты виноградом, повсюду стояли кадки с лимонными деревьями. Сквозь стеклянные стены оранжереи просматривались сад и бассейн.

Стол был сервирован белым столовым розенталевским фарфором и фужерами для вина и воды из массивного зеленоватого стекла.

Компания подобралась живая и веселая. Супружеская пара Фэншо: он — владелец художественной галереи, она — художница. Антония Симпсон, богатая дама чуть больше тридцати, яркая блондинка, жеманная, изысканно одетая и в общем привлекательная.

Гости, видимо действительно хорошие друзья Роба, отнеслись к Нив с интересом и теплотой, приняв как равную.

— Значит, вы интервьюируете Роба? — поинтересовалась Тони.

— Пытаюсь, — ответила Нив, изобразив подобие улыбки.

— Но… — Тони помедлила немного. — Я считала, что Роб… покончил с этим.

— Я и сам раньше так думал. Но меня убедил Мэйтленд, редактор газеты, что этим интервью я мог бы помочь тем людям, которые хотят снова научиться ходить. — Роб замолчал и поморщился. — Во всяком случае, некоторые так считают.

— Именно так, — тихо сказала Нив.

— Хотя если честно, я не уверен, что это интервью кому-нибудь сгодится, — счел нужным сказать Роб.

— И напрасно! Твое интервью поможет больным обрести уверенность в себе, но держитесь, Нив, он может вас проглотить, — вмешалась в разговор миссис Фэншо.

— Ну, — протянул Роб, — я сомневаюсь, что это кому-нибудь по силам. Она умеет за себя постоять. Язык как жало. И когда это я плохо обращался с людьми, что-то не припомню? — с обидой в голосе спросил он.