Интервью газете «Литературная Россия» - [2]

Л.Р: А как же классические фильмы этого жанра «Эммануэль», «9 1/2 недель» и прочие? Это же эротика?

А.В.: Нет, это красиво снятые сексуальные сцены, но не эротика. Есть танцующая балерина, а есть женщина в балетной «пачке», разгуливающая туда и обратно по сцене. Одна из девушек сказала мне в фильме «Линия наготы», что нагота – это особый вид краски для художника. Кто и как пользуется ею – это другой вопрос. Если женщина принимает душ или купается нагишом в реке, у нас принято называть это эротической сценой. Почему? В чём тут эротика? А если заснять роды? Тоже эротика, только жёсткая? Или как? Нет, эротика – это игра. Это не заигрывание с сексуальной темой, а игра с обнажённым телом. Когда показан сексуальный акт – это уже не эротика, потому что секс – это не эротика, даже если его очень красиво заснять на плёнку.

Л.Р: Вы же сказали, что эротика не обязательно означает обнажение.

А.В.: Не обязательно обнажение. Но если тело одето, то в нём всё равно должна ощущаться нагота, одежда будет выступать обманом, ложным зеркалом. Тогда это эротика. Понимаете? Одежда должна подчёркивать тело. Это трудно объяснить, потому что отовсюду подкрадывается сексуальность, с помощью которой люди манипулируют друг другом.

Л.Р: Вам не кажется, что секс и эротика - самые сложные материи?

А.В.: Если не самые сложные, то очень сложные, неоднозначные, порой опасные. Секс пробуждает в человеке зверя. Только духовно развитые люди умеют заниматься любовью, остальные просто совокупляются. И ревность – она ведь из чувства сексуальной собственности проистекает. Самое ужасное в человеческих отношениях – ревность. Не будь ревности, исчезла бы добрая половина конфликтов. Разумеется, вся эротика построена на интересе к сексу. Сколько бы ни говорили художники, что они интересуются обнажённым телом только из эстетических соображений, это ложь. Их всегда интересует сексуальность, возбуждающая сторона человека (и прежде всего женщины). Это привлекает и зрителя в картинах, фотографиях, фильмах. Это основа отношений мужчины и женщины, об этом даже говорить скучно.

Л.Р: Но всё-таки Вы взялись за разговор об эротике в искусстве? «Линия наготы» посвящена конкретно этой теме?

А.В.: Не столько всё-таки об эротике, сколько о работе моделей в жанре «Ню». По большому счёту, об этом никто до сих пор не снял ни одного фильма. Мне хотелось и с фотографами обсудить, как они делают и почему делают свои фотографии. И с моделями. Но оказалось, что многие фотографы закомплексованнее, чем их модели. Они боятся открыться. Девушки рассказывают о себе очень интересно, они честны и откровенны, а фотографы прячутся в своей «творческой» скорлупе. А вот девушки открывают самые потаённые уголки души. Они не стесняются говорить, у них есть смелость поделиться и творческой стороной и своими комплексами, которые привели их под объектив. Я бы сказал, что они, модели, – главное в фотографиях, а не фотографы. В большинстве случаев фотографы пусты, у них великолепная аппаратура и ничего больше. Но некоторые фотографы и художники произвели на меня прекрасное впечатление, настолько богат и интересен их внутренний мир. Они по-настоящему помогли. Хочется надеяться, что я тоже в чём-то помог им.

Л.Р: Раз мы ведём разговор об эротике в Вашем творчестве, не могу не спросить о ваших книгах: там много эротики?

А.В.: В моих книгах (в некоторых) присутствует секс. Всё написано литературно, где-то натуралистичнее, где-то поэтичнее, но это не эротика. Мне кажется, что в литературе эротика вообще отсутствует, хотя принято считать, что существует эротическая литература. Есть литература на сексуальные темы, романы о сексуальных похождениях но это не эротика. Только из-за того, что за всей этой темой стоит Эрос, вряд ли следует называть эти романы и рассказы эротической литературой. Эротика – прежде всего изысканность, утончённость, смакование вкуса. На мой взгляд, давно произошла подмена понятий. Если не порнография, то сразу эротика. Но почему если есть сексуальная сцена, то это непременно эротика? Эротика – это определённый культурный пласт, однако этим словом называют сегодня всё, что связано с голым телом и сексом. С таким же успехом поданный стакан чая в купе поезда можно назвать чайной церемонией. А если это японский поезд, то японской чайной церемонией.

Л.Р: А что Набоков, как вам его «Лолита»? Эротика или нет?

А.В.: Пожалуй, да. Эта книга уникальна. Она вся пропитана красками, каждая буква пропитана краской. Она лишена чётких форм. Там всё присутствует, но всё будто сквозь матовое стекло – скорее ощущается присутствие, чем видится что-то конкретное.

Л.Р: Значит, есть всё-таки эротика в литературе?

А.В.: Я же не утверждаю, что её вовсе нет. Просто мало. Крупицы. Литература вообще сложный вид искусства. Она не всем подвластна – как авторам, так и публике. Изобразительное искусство легче, доступнее. Зато в литературе у автора больше независимости.

Л.Р: И удобно, что не нужно искать девушек.

А.В.: Вообще никого не нужно искать, ничего не нужно строить: всё есть, все ждут, когда я приду к ним и подробно опишу их жизнь. Если надо, сниму с них одежды, начну целовать. Если необходимо, организую катастрофу, сражение. И на это не потребуется ни рубля. Нужны только знания, информация и жизнь в том времени.