Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - [14]

Решив, что недоумевающий дракон лучше свирепеющего, я, чуть отлипнув от дерева, продолжила:

— Ипотечный? Ну ты ссуду на замок не брал? — собеседник медленно помотал головой. — А взаймы, чтобы прикупить особнячок, домик? — подумала, и, вспомнив, что брюнет еще и ящер, на всякий случай добавила: — Или пещеру?

— Пещеру? — Тут брюнет все же понял, что ему банально заговаривают зубы, и как следует саданул кулаком по елке.

Елка впечатлилась и затряслась. Основательно так. А я почувствовала себя перезрелой шишкой: то бишь полетела с ветки вниз. Закричать не успела, лишь подумала. Да и та мысль была короткой — из трех букв: «Все!»

Мой конец в воображении выглядел минимум — переломом позвоночника, максимум — еще и черепа. Причем второе — предпочтительнее, ибо летальный исход моментальный и не надо мучиться несколько дней. Но вот чего не ожидала — что ухну в объятия дракона, как в рыхлый сугроб.

Мужские руки мягко спружинили, подхватив меня. Прикосновение его чуть шершавых ладоней к моей коже, когда задравшаяся юбка съехала, обнажив икры, мое «ой!» — и через миг мы уже напоминали традиционный дуэт, какой можно увидеть на ступенях ЗАГСа: он несет, она сидит на его руках. Признаться, за свою жизнь я побывала в разных положениях: неловких, идиотских, иногда почти безвыходных. Но вот так, чтобы кто-то держал на руках… Отчего-то подобного не случалось.

Дракон пристально посмотрел перед собой, словно только-только меня узрел. Хотя, если по правде, так близко мы видели друг друга первый раз.

Его дыхание касалось моего лица. Я чувствовала, как стучит под моей ладонью его сердце. А еще я разглядела едва заметный застарелый шрам у самой шеи. Как раз там, где оказалась ладонь второй моей руки. Неловко шевельнулась, и подушечки пальцев дотронулись до белесой нити давнего рубца.

Мимолетное легкое касание, от которого дракон вздрогнул не хуже чем от выстрела. У меня же перехватило дыхание, по позвоночнику пробежал холодок. Но буквально через мгновение ящер буквально кинул меня на землю.

Почувствовав под ногами твердую почву, я простучала зубами:

— С-с-спасибо…

Дракон угрюмо молчал, чем нервировал меня еще больше. Я поправила юбку, одернула рукава, сильнее стянула шнуровку ворота. Даже пятерней по волосам провела, будто эти нехитрые действия могли подарить мне каплю спокойствия.

А этот паразит все так же, не издавая ни звука, основательно лохматил мне нервы. Я передернула плечами. Что же, если переговоры провалились (в моем случае — в буквальном смысле), то стоит пойти на уступки, пока дипломатическое урегулирование вообще возможно. А иначе с крылатого ящера станется припереть меня к стенке, в смысле, к елке и начать военные действия.

— Ты просил снять с тебя какой-то долг? — Выкать после той зажигательной вечеринки, в которой мы оба принимали активное участие, казалось абсурдным. — Но я не припомню, чтобы давала тебе взаймы. Может, просто с миром разбежимся по лесу? Он вон какой большой…

Дракон упрямо сжал губы. Через минуту звенящей тишины, которую разбавлял лишь комариный писк, брюнет сказал, как выплюнул:

— Я бы с превеликой радостью, но меня держит кровный долг. Вчера ты спасла меня, и пока я не отплачу тебе той же монетой, не смогу вернуться к себе. Мой дракон не поднимется в небеса. Его будет давить груз невозвращенного. Хотя вам, людишкам, этого не понять…

Своей последней фразой он смел коту под хвост всю ту веру в зачатки драконьего благородства, которая едва успела зародиться в моей душе. Впрочем, я проглотила обиду, желая поскорее избавиться от опасного собеседника.

— Слушай, ты меня только что спас: я падала, могла расшибиться насмерть, а ты подхватил. Это же считается возвратом долга? Все, мы квиты. Аривидерчи…

Дракон скривился, словно я подсунула ему под нос насквозь протухшее мясо, уверяя, что оно только что бегало.

— Я тоже так думал, — нехотя процедил он и добавил: — Но, видимо, провидение не считает спасением, если я сам виноват в том, что ты едва не умерла.

— То есть ты специально сначала чуть шею мне не свернул, а потом… — Я задохнулась от возмущения.

Была бы благородной девицей — залепила бы пощечину. Была бы мужиком — от души врезала бы по наглой драконьей морде. Но я в прошлом — пацанка. Посему изготовилась провести свой фирменный прием: стопой по колену, а потом пробить штрафной меж ног.

— Не советую, — за долю секунды до атаки прозвучал спокойный голос.

Когда я изумленно застыла, дракон продолжил:

— Я отступлю на шаг. Твоя нога, не встретив препятствия, уйдет чуть дальше, смазав удар, а ты начнешь терять равновесие. Взмахнешь рукой, которую я перехвачу и заломлю. А потом прижму тебя лицом к дереву, — и издевательски, с превосходством, добавил: — Это я на всякий случай обрисовал картину событий.

У меня возникло подозрение, которое стремительно начало перерастать в уверенность.

— И нет, мыслей я не читаю. Просто у тебя сейчас на лице все крупными рунами написано.

Вот теперь я разозлилась. Меня! Журналистку! Обвинить в том, что я банальна и предсказуема, как таблица умножения?! Ну, мужик, держись!

Я тоненько всхлипнула, потом завыла и… бросилась ему на грудь, отчаянно шмыгая носом и сморкаясь в рубаху оторопевшего дракона. Ну еще бы. Пустить слезу, пока горит спичка, и не просто пустить, а устроить Ниагару в миниатюре — этого таланта у меня было не отнять.