Интервенция и Гражданская война - [26]

. С. Волков пишет: «В Москве при объявлении регистрации (14 августа 1918 года) в манеж Алексеевского училища в Лефортове явились свыше 17 тысяч офицеров²²¹, которые тут же арестовывались, и многие из них нашли свой конец в тире соседнего Астраханского гренадерского полка»²²². «Офицеров объявили вне закона. Многие уехали на юг. Знакомые стали нас бояться»²²³. В Москве были посажены в тюрьмы 15 тысяч офицеров, причем 10 тысяч из них сидели еще к январю 1919 года²²⁴. То же было в Казани в начале 1918 года: «Город задыхался от зверств и ужасов Чека. Сотнями расстреливались невинные русские люди только потому, что они принадлежали к интеллигенции. Профессора, доктора, инженеры, т. е. люди, не имевшие на руках мозолей, считались буржуями и гидрой контрреволюции. Пойманных офицеров расстреливали на месте. В Казань приехал главнокомандующий Красной Армией М. А. Муравьев. Он издал приказ, требующий регистрации всех офицеров. За невыполнение такового – расстрел. Я видел позорную картину, когда на протяжении 2-3 кварталов тянулась линия офицеров, ожидавших своей очереди быть зарегистрированными. На крышах домов вокруг стояли пулеметы, наведенные на гг. офицеров… В Казани тогда было зарегистрировано 3 тысячи офицеров»²²⁵.

Офицеры почти не сопротивлялись. «Все жившие в Петербурге в первую половину 1918 года должны помнить, что в те дни представляла собой обывательская масса… полная апатия, забитость и во многих случаях просто трусость невольно бросались в глаза. Множество молодых, здоровых офицеров, торгуя газетами и служа в новых кафе и ресторанах, не верили в долговечность большевиков, еще меньше верили в успех восстания и возлагали все свои надежды на занятие Петербурга… немцами»²²⁶. Для сравнения с «красной» приведем пример «белой» регистрации офицеров в Одессе, который давал Шульгин в 1919 г.: «Толпа… Сколько их? Никто не знает толком, называют самые фантастические цифры… Но не меньше двадцати пяти тысяч, наверное… Целая армия. И казалось бы, какая армия. Отборная… Да это только так кажется… На самом деле эти выдохшиеся люди, потерявшие веру, ничего не способные делать. Чтобы их «встряхнуть», надо железную руку и огненный дух… Где это?… Все чувствовали тогда в Одессе, что так дальше нельзя. Разложение армии по тысяча и одной причине было ясно. Ясно было, что именно потому она и отступает, что наступила осень и зима не только в природе…»²²⁷

Летом 1918 советские вооруженные силы насчитывали 263,8 тыс. красноармейцев, 36,6 тыс. красногвардейцев, 21,9 тыс. партизан. Из них вооружены были только 199 тыс., обучены военному делу – 31 тыс., а готовы к немедленному выступлению – 15,5 тыс.²²⁸. В октябре 1920 г. из 5 млн. военнослужащих 2,6 млн. находилось в военных округах, 390 тыс. – в запасных армиях, 160 тыс. – в «трудовых армиях» и только 1 780 тыс. на фронте, причем на главных фронтах (польском и врангелевском) было 581 тыс. чел, из них в боевых частях – 150 тыс.²²⁹.

8 декабря 1918 г., как и в Белой армии, в Красной была открыта Военная академия Генерального штаба [В 1921 г. ее переименовали в Военную академию РККА]. Аналогично Белой армии в Красной начала создаваться сеть военных училищ. За 1918-1920 годы было открыто более 150 школ, курсов и т. п., действовали 6 академий (Генштаба, артиллерийская, инженерная, медицинская, военно-хозяйственная и морская)²³⁰. Среди преподавателей в военно-учебных заведениях бывшие офицеры составляли свыше 90% всего персонала²³¹. Часть бывших офицеров занималась обобщением опыта Первой мировой войны, для чего 13 августа 1918 года была создана Военно-историческая комиссия [«По описанию опыта войны 1914-1918 годов» под председательством генерала от инфантерии В. Н. Клембовского, а также Военно-морская историческая комиссия, подготовившая в том числе «Стратегический очерк войны 1914-1918 годов» в 8 частях. (В о л к о в С. В. С. 328)].

Численность Красной Армии (тыс. чел.)

Бывшие офицеры составляли около 90% командующих фронтами, армиями, дивизиями Красной Армии, более 50% командиров от батальона до взвода и почти 100% штабных должностей всех уровней от высшего Военного совета до батальона. Ими же были все начальники артиллерии, связи, инженерных и саперных частей, командиры кораблей²³². О значимости бывших офицеров говорит такой факт, что все школы и курсы за 1918- 1920 годы закончили 39 914 человека, тогда как к декабрю 1920 года весь командный состав (начиная с командиров взводов) составлял 130 932 человек, т. е. бывшие офицеры составляли ²/₃ всего командного состава, не говоря о важности занимаемых постов и качестве подготовки²³³. Например, из 100 командиров армий в 1918-1922 годах 82 были «царскими» генералами и офицерами. При этом А. Кавтарадзе отмечает, говоря о бывших офицерах, что «среди них членов партии большевиков насчитывались буквально единицы. Реввоенсовет Республики отмечал в 1919 году, что «чем выше была командная категория, тем меньшее число коммунистов мы могли для нее найти…»²³⁴

С. Волков пишет, что «в целом благодаря мобилизации офицеров красным удавалось иногда даже превосходить своих противников по качеству комсостава»