Интерпол - [108]

Джо Турман, нынешний представитель BATF, уже не ограничен индивидуальными специальными расследованиями. На август 1990 года существовала стандартная процедура для всех дел, связанных с огнестрельным оружием и взрывчатыми материалами. Вот что он рассказывает:

«Нами разработаны формы и буклет, которые высылаются во все НЦБ. Мы поручаем своим коллегам, чтобы в любых случаях взрывов, перехвата торговцев оружием или крупной кражи оружия они заполняли указанные формуляры и отсылали их к нам, описывая максимально подробно каждый случай. А затем я обрабатываю эту информацию на компьютере.

Система эта новая, так что очевидно, что банка данных пока еще не существует, но могу вам сказать, что наша цель в перспективе такова: допустим, в Риме произошел взрыв, и я получил формуляр из НЦБ-Рим и обрабатываю его содержимое на компьютере: тип взрывного устройства, тип использованной взрывчатки, тип взрывателя или устройства дистанционного управления, жертва, время дня, день недели, месяца и т. д. Но им не удалось раскрыть это дело: у них есть кое-какие улики, но их недостаточно для ареста. Год спустя, например, в Женеве происходит новый взрыв, и я получаю формуляр, или мне срочно звонит следователь. Я обрабатываю данные на компьютере, и выясняется, что есть совпадения, скажем, по 20 пунктам, со взрывом в Риме. Я связываюсь с тем офицером в Женеве — не по телефону, потому что это небезопасно, а по нашей сети, — и сообщаю ему о схожих моментах с инцидентом в Риме и предлагаю связаться напрямую с НЦБ-Рим.

Мы хотим, чтобы в будущем наша работа шла именно так. А сейчас одни ограничения, потому что у нас просто нет времени на создание приличного банка данных. Дайте нам пару лет, и все будет в порядке. Стыдно, конечно, что мы не разработали такую схему несколько лет назад. Даже ИРА может оказаться у нас на крючке. Я знаю, что обычно мы с ними не имеем дела, но большинство взрывчатых материалов произведено за пределами Великобритании — например, «Семтекс», — так что если произойдет инцидент, связанный с применением «чужой» взрывчатки, и к нам обратится британское НЦБ, я введу эти данные в нашу систему для дальнейшего использования».

Четвертое: главным образом благодаря особым усилиям начальника ТЕ-группы Дона Леви, Интерпол заработал великолепную репутацию за своевременные предупреждения европейским и другим государствам по всему миру о возможных террористических акциях, особенно касающихся захватов самолетов или взрывов самолетов в воздухе.[83] Вот что говорит Леви: «В начале 1987 года, когда мы начинали свою работу, перед нами стояла настоящая проблема доверия к нам из-за слабых способностей Интерпола или недостатка — в плане борьбы с международным терроризмом. Поэтому мы считали: незачем переубеждать мир, надо просто осмотреться, постараться быть реалистичными и решить, что в наших силах сделать. Мы вскоре поняли, что нам полезно было бы сосредоточиться на вопросах безопасности на воздушном транспорте. Это сопряжено с меньшими политическими проблемами: ни одной стране мира не понравится, если ее самолеты будут захватывать или взрывать в воздухе!»

Чтобы завоевать доверие стран-членов, требовалось время, но уже к сентябрю 1990 года Кендалл мог сообщить Генеральной ассамблее в Оттаве, что в прошедшем году ТЕ-группа отправила 18 предупреждений, связанных с воздушным терроризмом и нападениями на посольства и дипломатов.

«Без сомнения, — говорит Леви, — все страны получают всевозможные ложные звонки, сообщения: готовится взрыв там-то, сделайте то-то и т. д. и т. п. Поэтому мы должны полагаться на профессионализм специалистов, которые решили послать такое сообщение. Как вы знаете из «Руководства», существует очень четкое правило: все данные, поступающие по линиям связи, должны быть проверены. Итак, нам говорят: «Мы получили сообщение, ожидается какое-то происшествие на такой-то авиалинии или такое-то лицо собираются убить: оно следует этим самолетом» и т. п. Первое, что мы делаем, это немедленно запрашиваем данную страну, есть ли у них более подробные сведения. Во-вторых, мы просим дать их оценку степени достоверности информации. В-третьих, мы просим разрешения разослать ее или (в более негативном смысле) спрашиваем: «Есть ли такие страны, куда вы не хотели бы посылать эту информацию?» Мы также спрашиваем, не возражают ли они, чтобы мы сообщили в две международные организации, отвечающие за безопасность на воздушном транспорте: IATA (Международная ассоциация воздушного транспорта) и ICAO (Международная организация гражданской авиации). Затем мы тщательно проверяем все данные, чтобы убедиться, что ничего не искажено. И если получаем дополнительную информацию из какого-то иного источника, мы ее присоединяем к досье.

Например, как-то пришло сообщение из Будапешта относительно угрозы теракта на «Скандинавиэн эрлайнс». В нем были кое-какие искажения, поэтому мы послали людей в НЦБ-Будапешт и четко установили, в чем состояла угроза. А незадолго до этого мы получили аналогичное сообщение из Северной Европы о подобной угрозе на той же самой авиалинии, поэтому мы объединили эти два дела по одному предупреждению.