Интернет-журнал Виноградова. №4, 2011 - [2]
Уже закурив, обнаружил, что рядом нет пепельницы.
– Можно на пол, – сказал офицер.
– На ковёр?
– Можно.
Я сбил пепел на белоснежный палас с длинной пушистой ворсой. От этого меня сразу накрыла паника. Чёрт бы побрал эти сигареты, этот палас, этого президента. Но пепел вдруг втянулся внутрь. Даже следа не осталось. Теперь остался вопрос – куда девать окурок?
– Туда же, – словно читая мои мысли, сказал офицер, – только погасите об подлокотник кресла.
Разделавшись с сигаретой, я замер в ожидании аудиенции, сложив руки на коленях и уставившись на массивную дверь, за которой находился президент. Ждать пришлось недолго.
– Господин президент готов принять вас, – разорвал гробовую тишину голос офицера. – Прошу.
Дверь открылась, я робко вошёл внутрь. И увидел его. Президент сидел на диване, в длинном махровом халате, с чашкой кофе в руке. Увидев меня, он широко улыбнулся, словно встретил старого друга:
– Проходите, друг мой! – сказал он. – В том кресле вам будет удобно. Сейчас нам принесут выпить. Нам же нужно развязать язык, чтобы интервью получилось живым и непринуждённым. Думаю, рюмка хорошего коньяка сделает своё дело.
Он говорил так искренне и смотрел так открыто, что весь мой мандраж сразу улетучился. Президент оказался совсем не похожим на того строгого, серьёзного главу государства, каким видели его по телевизору миллионы граждан страны. Да он такой же человек, как и все мы, – подумал я, – и тоже имеет свои слабости, и тоже слегка несчастлив, и проблем у него, небось, хватает. Президент – это должность, а не человек. Как человек, президент оказался довольно симпатичным, даже черты лица преобразились и голос, кажется, стал мягче.
Девушка бесшумно внесла поднос с бутылкой и двумя бокалами, налила коньяк и исчезла, словно её и не было.
– Ну, за знакомство! – сказал президент, мы чокнулись, но выпить не успели.
Дверь распахнулась, и в кабинет решительной походкой вошёл сам маршал Р. Собственной персоной. Подойдя к столику, он остановился, вытянулся по стойке смирно, щёлкнул каблуками и отдал честь.
– Господин президент. Разрешите доложить. Непредвиденные обстоятельства. ЧП! Иначе я никогда не посмел бы вас так бесцеремонно побеспокоить. Но сейчас действительно…
– Маршал, расслабьтесь. Что за ЧП? У меня интервью. Будете коньяк?
– Буду! – маршал взял бутылку и отпил прямо из горлышка. Приложился основательно – на лице выступили красные пятна и глаза стали, как у кролика. Маршал закашлялся, занюхал рукавом.
– Вот и хорошо, – улыбнулся президент. – Так что там случилось? Только быстрее.
– Господин президент. Такое дело. Вас только что убили.
– Как убили? Где?!
– На встрече с работниками металлургического комбината в Ч. Три ранения, все смертельные. Вы скончались на месте.
– Писец, – пробормотал Президент. Он на глазах осунулся, побледнел и будто бы постарел лет на десять.
– И что, медицина бессильна?
– У вас полчерепа снесено. Мозги по всей трибуне. Какая медицина? Ещё и прямая трансляция. Вся страна видела.
– И что теперь? – голос президента дрожал и сипел.
– Вы знаете правило. Инструкция написана не мною, и даже не вами.
– Я понимаю, но…
– Никаких но. Мы не имеем права рисковать. Вы же президент, сами должны понимать. Государство превыше личных проблем. Если информация о двойниках президента станет достоянием общественности – это будет грандиознейший скандал. Да что я вам объясняю. Мне жаль, что сия миссия выпала мне. Ничего личного.
– Можно с родными попрощаться?
– Исключено. – Маршал вынул из кобуры пистолет и выстрелил. Пуля попала прямо между глаз, отбросив голову президента. Тело тяжело рухнуло на пол, заливая кровью белоснежный ковёр. Брызги крови и мозгов впитались внутрь, не оставив и следа. Лужа вокруг головы не разливалась, а будто втягивалась в невидимый слив.
От ужаса я онемел, оглох, окоченел. Сейчас и меня пустят в расход, как свидетеля. Любые аргументы, которые я мог бы выдвинуть, казались нелепыми и смешными. Я впечатался в кресло, тщетно пытаясь вжаться в него, чтобы стать незаметным.
– Молодой человек? – обратился ко мне маршал. – Вы журналист?
Он спрятал оружие, но мне не стало легче. Спрятать и достать – секундное дело.
– Жу-жу-журналиссст, – язык не слушался.
– Вы успели взять интервью?
– Нннет.
– Ничего. Наши креативщики сейчас набросают вам текст. Предсмертное интервью. Рейтинг вашего издания взлетит до небес. Вы уж простите, что так вышло. Производственная необходимость. Думаю, вам не стоит напоминать, что всё увиденное здесь не должно обнародоваться ни в каком виде. Данный факт имеет статус государственной тайны, за разглашение которой – мучительная смерть от пыток. Так что…
– И я могу идти? – я всё ещё не верил. Мне даже стало как-то обидно. В какой-то момент смирился со смертью. И тут – отбой.
– Конечно. Не смею задерживать. Офицер проведёт вас в канцелярию, где вы подпишете некоторые документы. Текст интервью мы сами вышлем в редакцию. Хорошего дня. Жаль, нормальный был президент. Кого теперь выберут? – вздохнул маршал.
Каменнолицый офицер невозмутимо проводил меня до лифта.
От многих не осталось и могилы
>Александр Винничук
От многих не осталось и могилы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.