Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой - [29]
Вот за это мы ее и любим. Интернет тоже удовлетворяет наши биофильные пристрастия. Сеть имеет то же биофильное происхождение, что и все остальные человеческие деяния, будь то экономического или культурного свойства. Сеть основывается на биоязыке. В этом и состоит тезис Уилсона: любая человеческая деятельность есть инстинктивная попытка воспроизвести биофильные структуры. Это относится даже к такой области науки, как металлургия>61. Интернет прочно закреплен в нашей биологической истории. Человек создал его из любви ко всему живому и в попытке подражать всему естественному. Именно поэтому Сеть – идеальный посредник для нового диалога с животными. Она продолжает писать историю природы и составляет часть биофильной революции.
С другой стороны, Сеть превращает нас в крайних биофобов. Она отвлекает нас от контакта с живым окружением. Заняв электронную круговую оборону, она отрывает нас от мира и перенаправляет к другим, замещающим, занятиям. Сеть, как и электронная индустрия развлечений, формирует новую картину болезни. Значит, задача состоит в том, чтобы и Сеть, и все функционирующие внутри нее цифровые технологии – подключенные к Сети передатчики, теги, веб-сайты, блоги, социальные медиа, приложения для смартфонов, wildlife-камеры и т. д. – ввести в расширенную концепцию биофилии, то есть в понимание экологии, способное преодолеть разрыв между природой и техникой, между дикой природой и прогрессом ради интегративного подхода. Речь идет о той новой связи между техникой и природой, которая не сразу готова нам раскрыться, поскольку перегружена культурными наслоениями.
Многих людей напрягают даже «умные» холодильники или ботинки, так неужели нам удастся одолеть интернет природы или ввести в быт другие полезные структуры? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит заглянуть в историю интернета. Оснащение животных передатчиками и сбор цифровых данных об их передвижениях относятся, конечно, к новейшей фазе в развитии естественных наук, когда знания о животном мире экспоненциально расширяются и свет проникает во тьму. Но это с одной стороны. А с другой – это знаменует начало новой эры в истории интернета. Сеть устанавливает третий интернет.
Сегодня историю интернета показывают историей чисто технического прогресса. Она якобы состоит из преодоления цифровых вех на пути, из увеличения диапазона частот, интенсивного сетевого покрытия и дальнейшего совершенствования мобильных устройств. Однако все эти технические достижения отмечают лишь перемены во внутренней жизни интернета, но нисколечко не являются его историей. Подлинную историю интернета стоит трактовать не как чередование инфраструктурных моделей, но как историю спровоцированных им фундаментальных перемен и революций. Каждая новая его фаза в определенном смысле изменила мир. Каждая фаза Сети вызвала смену парадигмы.
Сегодня различаются три фазы в развитии интернета, а тем самым и три важнейших сдвига в жизни общества. Первый интернет – это интернет людей. Он объединяет отдельных людей и группы в профессиональной и частной жизни. Он изменил общество благодаря новым формам коммуникации, участия, интерактивности, обмена и получения информации. До некоторой степени этот первый интернет по-новому определил то, что мы понимаем под дружбой, отношениями, репутацией и участием в общественной жизни. Своей трансформирующей силой первый интернет обязан в основном социальным медиа. Эти коммуникационные каналы способствовали тому, что люди, прежде вынужденные молчать в условиях авторитаризма, возвысили голос, а это привело к падению политических систем и становлению новой политической реальности. Тем самым интернет показал себя как мощное средство политической координации. Он сгладил основной недостаток внепарламентской оппозиции, в целом обладающей весьма слабыми средствами коммуникации. Заставив говорить массы, интернет поддержал или усилил переломные ситуации в обществе.
Второй – это так называемый интернет вещей. Он заставил заговорить самые обычные бытовые предметы. В этом втором интернете предметы оснащены электронными элементами, которые делают их «умными». Второй интернет изменил наш быт. Во-первых, возможностью следить за объектами в движении (это, например, посылки или товары). Но еще больше – проникновением в предметный мир электронных структур, которые способны воспринимать окружение и «вести себя» соответственно. Тем самым обычные предметы утратили свою безжизненную и ограниченную материальность, они стали «умными» говорящими партнерами человека. Как, например, беговые ботинки с чипом, которые сообщают, сколько километров и с какой скоростью мы преодолели, сколько калорий при этом сожгли. Или как футболка, которая сигнализирует, что мы потеем сегодня сильнее, чем надо бы.
Возникает, правда, вопрос: а присуща ли количественным измерениям своего Я и окружающего мира, помимо технических возможностей, еще и норма культурной необходимости? Проще говоря, зачем нам все это нужно? Почему предметы должны учиться думать и говорить – не лучше бы человеку просто иметь все эти предметы под рукой для пользования, для красоты? Техническое оснащение предмета похоже на субъективизацию оного. И тут возникает опасность ограничения человеческой свободы. Велик риск, превратившись в рабов техники, попросту лишиться частной жизни. Так бы и произошло, если бы предметы нам диктовали, как поступить, если бы они своими данными влияли на наши независимые поступки, диктовали бы нам решения.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.