Интерфейс - [2]

Была здесь старая фотография с видом на Тасколу с ее собственной водонапорной башни, сделанная в тридцатых годах. Городок с населением в несколько тысяч человек располагался примерно в получасе езды к югу от академического метрополиса Шампань-Урбана и в паре часов в том же направлении от Чикаго. Даже на этом фото можно разглядеть безвкусные склепы городского кладбища и «дюзенберги»{2}, крейсирующие по улицам. Для фермерского поселения Таскола была удивительно процветающим городом.

В овальной рамке из черного ореха красовалась раскрашенная вручную фотография Коззано-прадеда – Джильермо, который приехал в Иллинойс из Генуи в 1897 году. Повинуясь типичному для всех Коззано духу противоречия, он миновал, не останавливаясь, крупные итальянские общины на Восточном побережье и нашел работу в угольной шахте примерно в тридцати милях к юго-западу от Тасколы, где почва и уголь были одного цвета. Позже он и его сын Джузеппе занялись земледелием, успев перехватить один из последних доступных плодородных наделов. В 1912 году у Джузеппе и его жены родился первый ребенок, Джованни (Джон) Коззано, за которым через три и пять лет последовали Томас и Питер. Все эти события были запечатлены на фотографиях, и Коззано с огромным удовольствием брался разъяснить, кто на них есть кто, любому посетителю, достаточно неосторожному, чтобы проявить любопытство – например, бросить на одну из них мимолетный взгляд. Большая часть фото изображала здания, младенцев и свадьбы.

Джон Коззано (фото) лишился матери, умерший от инфлюэнцы, когда ему было шесть, и начиная с этого момента жил так, как будто им выстрелили из пушки. В ревущие двадцатые он совмещал обучение в университете с работой на полставки на местном элеваторе (фото). Он успел дослужиться до должности управляющего на этом предприятии, когда разразилась экономическая катастрофа тридцатых. Стоя одной ногой на отцовской земле, а другой – в элеваторе, Джон смог провести семью сквозь Депрессию невредимой.

В 1933 Джон влюбился во Франческу Доменичи, молодую женщину из Чикаго. Чтобы доказать, что стать ее мужем, он решил купить огромный дом в «ремесленном»{3} стиле на обсаженной деревьями кирпичной улице на краю Тасколы (фото). Даже по стандартам Тасколы, в которой больших, величественных зданий было в изобилии, это был роскошный дом: три этажа, шесть спален, цоколь и гараж размером с амбар. Все деревянные конструкции, толстые, как железнодорожные шпалы, были из черного ореха. Он собирался купить его за пятьсот долларов у сотрудника железнодорожной компании, которого постигло банкротство. На тот момент на его счету в банке лежало только триста долларов, и еще двести ему требовалось где-то занять.

Поиски привели его в Чикаго, к дверям Сэма Мейера (фото), в прошлом – Шмуэля Мейеровича. Сэм Мейер управлял несколькими родственными предприятиями из лавки на Максвелл Стрит, в западной части Чикаго (фото). Одно из этих предприятий занималось тем, что ссужало деньги. Сын Сэма звали Дэвид; он был законником.

Каждый итальянец, с которым Джон Коззано беседовал дольше десяти минут, обязательно предупреждал его об опасностях, которым подвергает себя всякий, рискующий занимать деньги у евреев. Он относился к этим советам со всей серьезностью до тех пор, пока случайно не подслушал в Тасколе разговор англосаксов, в котором прозвучало точно такое же предупреждение – но относительно итальянцев. Джон занял деньги и купил дом. Едва расчистив подвал от накопившегося в нем хлама и уничтожив страшно расплодившихся блох, он вернулся в Чикаго и предложил Франческе руку и сердце.

Он купил кольцо в кредит у Сэма Мейера и они обвенчались в Чикаго в июне 1934. После короткого медового месяца в «Гранд Отеле» на острове Макино (фото), они въехали в большой дом в Тасколе. За одиннадцать месяцев Джон вернул долг Сэму Мейеру, обнаружив попутно, что финансовые дела с евреями, вопреки легенде, вести можно – и даже не лишиться при этом последней рубашки и бессмертной души.

Это открытие привело его к мысли взять кредит, купить элеватор и избавиться от вечно пьяного старикашки, на которого он работал. Остаток тридцатых годов Джон потратил на покупку элеватора и попытки превратить его во что-то большее: в предприятие по переработке кукурузного зерна в разные субстанции. Франческа так же упорно пыталась забеременеть. Она пережила четыре выкидыша, но не сдалась.

К началу 1942 года, когда Америка вступила в войну, Джон Коззано, мистер Доменичи, Сэм Мейер и Дэвид Мейер были совладельцами «Перерабатывающего Предприятия Кукурузного Пояса» (ППКП) – успешной компании из Тасколы, Иллинойс, производящей кукурузный сироп (фото). Джон и Франческа, в свою очередь, являлись родителями совершенно нового младенца, Уильяма Э. Коззано (фото) – четвертого младенца, дедом которому приходился Джузеппе. Он, однако, был единственным внуком среди трех внучек. Раз взглянув на него, все в один голос утверждали, что этот младенец станет в один прекрасный день президентом Соединенных Штатов.

Томас записался в армию и отплыл в направлении Северной Африки, но так до нее и не добрался; его транспорт был потоплен немецкой подводной лодкой в Северной Атлантике. Питер занял престижную должность снайпера морской пехоты на Тихом океане. В 1943 году он попал в плен к японцам и до конца войны умирал от голода в лагере. Джон был одновременно и слишком стар и – как земледелец – стратегически слишком важен, чтобы отправить его на фронт. Он остался дома и пытался удержать семейное предприятие на плаву.