Интерьеры - [9]
Тенина(Думая о своем). Хорошее слово.
Павлуша(Копается в аппарате). Редко кто теперь умеет употребить такое слово. (Пауза). Такое слово теперь…
Тенина. Тоже хорошее слово.
Пауза.
Павлуша(Копается в аппарате). Мне, Ольга Витальевна, вот какая мысль сейчас на ум пришла, — созерцание возвышает человека над.
Тенина. Как?
Павлуша. Созерцание, Ольга Витальевна, возвышает человека, Ольга Витальевна, над.
Пауза.
Тенина. Человека над?
Павлуша. Именно. Человека над.
Пауза.
Тенина. Да хорошо ли это?
Павлуша. А вот этого я вам не могу сказать с уверенностью. Могу только что передать свои ощущения. А мои, Ольга Витальевна, ощущения таковы. По мне уже лучше оказаться человеком над, нежели… нежели, скажем, взобраться по этой вот лестнице, да и оставаться там часами, неизвестно чем занимаясь и носа не казать… пусть хоть и племянник приехал.
Пауза.
Тенина. Это… это — противопоставление?
Павлуша. Безусловно.
Пауза.
Тенина. В таком случае… По твоему выходит… Что же по твоему выходит, что Павел Анисимович выступает теперь в качестве своего рода человека под?
Павлуша. Точно. Мы с вами, Ольга Витальевна, понимаем друг — друга с полуслова. Я редко встречаю людей, с которыми мы находим понимание с полуслова. (Пауза). Мне кажется, что и из вас мог бы получиться неплохой фотограф. (Пауза). Хотя, хотя мне это и невыгодно. Вы тогда сами смогли бы запечатлеть тишину, а я вам, получается, оказался бы и не нужен.
Тенина. Ну зачем же ты так, Павлуша?
Павлуша. Шучу, шучу, Ольга Витальевна. (Пауза). Вот, знаете ли, не смотря на скудное житье свое, люблю иногда, ненароком, пошутить. (Пауза). Из шуток, подчас вырождаются совершенно неожиданные вещи. Вещи, совсем, казалось бы к шуткам этим дурацким не имеющие отношения. (Пауза). Однажды вот так шутя, я раскрыл, Ольга Витальевна, преступление.
Пауза.
Тенина. Преступление?
Павлуша. Да, самое настоящее преступление. Однажды я, с тем, чтобы несколько оживить осеннюю обстановку, осенью у нас в богадельне, довольно скучно, полез на чердак, чтобы пожечь немного бумаги… ну, там, бумаги, пластмассы… такая старинная шутка… пожар… шутка — пожар, все кричат, в окна выбрасываются, оживление одним словом… А у вас, случаем, нет берета? Но, сразу же оговорюсь, берет должен быть чернильного цвета, непременно чернильного цвета.
Пауза.
Тенина. Нет. Так ты не закончил.
Павлуша. Не закончил?
Тенина. Ну да, ты начал рассказывать о том, что раскрыл преступление. (Пауза). Ненароком.
Пауза.
Павлуша. А, это когда я на чердак лазил?
Тенина. Не знаю, наверное.
Пауза.
Павлуша. Да зачем вам все это, вы и так бледненькая? Что вам в моем рассказе показалось интересным?
Тенина. Да нет, ничего. (Пауза). Просто ты начал, ну, думаю, может быть, закончишь…
Павлуша. Чердак?
Тенина. Что «чердак»?
Павлуша. Чердак вас заинтересовал? (Пауза). Вас заинтересовало то, что действие происходило на чердаке?
Тенина. Да нет же, при чем здесь…
Пауза.
Павлуша. Так нет у вас чернильного берета?
Тенина. Нет.
Пауза.
Тенина. Не помню.
Павлуша. Вы даже не слышите вопроса. Вы думаете о чем — то много дальше чернильного берета… который мне так нужен.
Пауза.
Тенина. Нет.
Павлуша. Нет?
Тенина. Нет.
Павлуша. Что «нет»?
Тенина. Нет. Павел Анисимович не может, не может быть человеком под.
Пауза.
Павлуша. Ах, вот о чем вы думали? (Пауза). Или все же о другом?
Тенина. Не может. Нет.
Пауза.
Павлуша. А может быть, может быть все же под? Может быть вы… как бы это лучше сказать, может быть вы выдаете желаемое за действительное?
Тенина. Если бы так!
Пауза.
Павлуша. Но почему? Почему так?
Тенина. Но по — другому не получается!.
Павлуша. Отчего же, отчего, Ольга Витальевна, отчего, позвольте вас спросить?
Пауза.
Тенина. Ну как же, на деле — то…
Павлуша. Что «на деле то»? Что, что «на деле то»?
Тенина. На деле то…
Павлуша. Что?!
Тенина. Ну как же? Мы внизу, а он — наверху. (Пауза). Ведь, фактически, Павлуша мы — внизу. (Пауза). Чего нельзя сказать о Павле Анисимовиче. Когда бы Павел Анисимович был человеком под, он, а не мы должен был бы находиться внизу. Но это не так. Внизу мы. А он, Павел Анисимович, наверху. (Пауза). Если бы он был внизу, мы бы с тобой видели его перед собой. Но мы его не видим. Мы только слышим его шаги и его дыхание. Над нами, но не под нами, что, согласись, Павлуша, далеко не одно и то же.
Долгая пауза.
Павлуша. С точки зрения человека под.
Тенина. Но физика…
Павлуша(С негодованием). Физика?!
Тенина. Физика…
Павлуша. Физика?! Вы упомянули понятие «физика»?! Я не ослышался?! Вы, человек, способный слышать?..
Тенина. С перспективы нижнего этажа…
Павлуша. И это — перспектива?
Тенина. С точки зрения…
Павлуша. С точки зрения человека под! И больше ни с какой. Если вы способны так мыслить, что же, мне остается только развести руками! (Пауза). С точки зрения человека под! (Пауза). А с точки зрения человека над, все обстоит совсем по — другому. (Бросается к Тениной и сжимает ее в своих объятиях). Дорогая, дорогая моя Ольга Витальевна. Вам нужно, вам просто необходимо взглянуть на вещи иначе. Ведь до чего вы дошли в своих умозаключениях?! Вы дошли до того, что нам, вместо созерцания, или же как объект созерцания нужен сам Павел Анисимович? Но это же нелепость! Этак вы можете договориться до того, простите, простите меня великодушно, забудьте тотчас же мои слова, если они вас больно ранят, этак вы можете договориться до того, что Павел Анисимович для вас значим в не меньшей степени, чем созерцание?!
