Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [94]

Период «Сакоку» по своим последствиям был весьма противоречив. С одной стороны, японская общественно-политическая жизнь была законсервирована. Социальные сословия фактически превратились в касты со своими «париями», или «неприкасаемыми», которые в Японии состояли из трех категорий: народность айнов с Курильской гряды, «эта», японцы, которые занимались забоем скота, выделкой кож, а также были мусорщиками и занимались другими грязными работами, и «хинин», преступники, уличные циркачи и медиумы. Впоследствии они образовали одну касту – буракумин. Это деление, хотя и было впоследствии отменено на официальном уровне, сохраняется в неформализованном виде и в современной жизни японского сообщества, хотя и является табуированной темой. Тем не менее буракумины до сих пор живут в отдельных городских районах и поселениях, а браки представителей иных социальных категорий с членами данного сообщества не приветствуются.

Однако, несмотря на социальную консервацию и определенный политический и экономический застой, эпоха Эдо дала и ряд позитивных моментов. Например, именно на период сегуната Токугава приходится расцвет японской культуры и колоссальный рост национального самосознания и патриотизма. В силу запрета на иностранную проповедь новой импульс получает и традиционная религия японцев – синто. По сути, языческая система, но работающая в политическом контексте на укрепление власти императора.

Традиционный японский синтоизм «состоит в утверждении самобытности древней истории Японии и божественного происхождения японского народа: согласно синто, считается, что микадо (император) – потомок духов неба, а каждый японец – потомок духов второго разряда – ками. Для японца ками означает божество предков, героев, духов»[150]. Первый легендарный император Ниниги-но-Микото считался родным внуком богини солнца, одной из верховных божеств синто, Аматэрасу Омиками, которая передала ему после сошествия на землю священные регалии. Все последующие императоры считались потомками богини.

Священная книга синтоизма, древний манускрипт «Кодзики», провозглашает две аксиомы: японцы едины по крови, как племя, воля верховной власти есть продолжение воли богов. С точки зрения традиционного японского мировоззрения император – буквально отец для каждого подданного. И при этом каждый японец буквально полубог. На эту благодатную почву отлично легло и учение Конфуция, перенятое у китайцев, особенно в части сыновней почтительности и подчинения власти: «Молодые люди, – наставлял Конфуций, – должны дома проявлять почтительность к родителям, а вне его – уважительность к старшим, серьезно и честно относиться к делу, безгранично любить народ и сближаться с человеколюбивыми людьми. Если после осуществления всего этого у них останутся силы, их можно тратить на чтение книг»[151]. И если с середины XIV века эти «скрепы» стали несколько размываться, то политика «Сакоку» закрепила их на долгие века вперед и определила саму логику политики империи как по отношению к подданным, так и в адрес инородцев.

Что касается последних, то европейские державы, естественно, не были довольны такой тотальной самоизоляцией Японии. Фактически в период «Сакоку» из внешних держав торговать с Японией было разрешено только голландцам на острове Дэдзима в гавани Нагасаки. Такую привилегию голландские кальвинисты получили за помощь в подавлении Симабарского католического восстания. Впрочем, эту систему пытались «взламывать» и англичане, и французы, однако без особого успеха. Что интересно, лучше всего в этот исторический период получилось наладить отношения с Японией у Российской империи.

С конца XVIII века к берегам Японии то с торговыми, а то и с разбойничьими целями путешествовали русские мореплаватели: Павел Лебедев-Ласточкин, Николай Резанов, Иван Крузенштерн, Василий Головнин. Однако особую роль в сближении Японии и России сыграл адмирал Евфимий Васильевич Путятин, который прибыл в Страну восходящего солнца и в 1885 году заключил Симодский трактат. По нему России отходили Курилы, также он предполагал совместное и нераздельное владение Сахалином. К сожалению, в обмен на торговые и геополитические соглашения Российская империя уступила Японии остров Итуруп, который в тот момент был населен уже православными айнами. По большому счету, христианство айнов на этом и закончилось. И, как было сказано выше, в Японии они до сих пор являются, хоть и негласно, людьми «второго сорта».

Впрочем, нужно признать, что Россия не первой заключила политический договор с Японией. Первыми, кто принудил к этому Страну восходящего солнца, стали американцы. Действовали они при этом практически так же, как британцы в Китае в период «опиумных войн» и продвижения своих интересов.

В 1854 году к берегам Японии прибыла эскадра ВМФ США под командованием коммодора Мэтью Перри, прозванная японцами «черными кораблями». Перри продемонстрировал огневую мощь американского флота в бухте Эдо и потребовал заключения торгового договора со Штатами. Сегун и члены букуфу были настолько впечатлены, что согласились на договоренности. При этом США в своих претензиях принудили Японию и к принципу свободной торговли, и к режиму наибольшего благоприятствования, и к экстерриториальности своих подданных.