Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [71]

Но это отступление. Что же касается советско-афганских отношений, то они начались уже в 1919 году. Третьего марта новый эмир Афганистана Аманулла направил письмо новому же вице-королю Индии, лорду Челмсфорду. Суть его сводилась к тому, что Афганистан требовал для себя большей автономии и реального суверенитета. Ответ британской стороны из Индии был очевиден: жесткое требование соблюдать прежние соглашения, подкрепленное фактической угрозой войны.

На фоне этой нарастающей конфронтации удивительно оперативно сработало советское правительство. РСФСР 27 марта 1919 года первой в мире признала полный суверенитет и независимость государства Афганистан. Уже в апреле была достигнута договоренность об обмене посольствами и установлении дипломатических отношений[130]. Эмир Аманулла являлся сторонником прогрессивных, прозападных взглядов, но при этом был патриотом и категорическим «антибританцем». Он оперативно наладил связи с немецкими и австрийскими офицерами, разбросанными по территории по итогам Первой мировой войны.

Фактически он незаметно для британцев создал полноценную, скоординированную армию европейской выучки, обеспеченную германской военной техникой. Естественно, Аманулла-хан использовал и народные настроения, активно поощряя партизанское движение. Поэтому, когда Англия от угроз перешла к действиям и в 1919 году начала очередную индо-афганскую войну, итог был самым непредсказуемым для Британии. Афганистан победил. Конфликт остался локальным и продлился меньше года. Впрочем, и здесь британская дипломатия смогла получить себе ряд преференций. В частности, по мирному договору закреплялась нерушимость «линии Дюранда», границы между Афганистаном и Индией, проведенной именно британскими дипломатами.

Но главные проблемы для Британии заключались в том, что на ниве освободительной борьбы, по примеру Афганистана, с Советской Россией стала активно взаимодействовать Индия. А точнее, руководство национально-освободительного движения Индии, которое на тот момент дислоцировалось в Афганистане. Мухаммад Баракатулла, глава «Временного правительства Индии», располагавшегося в Кабуле с 1915 года, в апреле 1919 года направил Ленину ряд документов, описывающих план, конечной целью которого было изгнание англичан из Индии. Действовал он также и в качестве представителя афганского эмира.

Суть проекта сводилась к тому, чтобы Советское правительство заключило с эмиром Афганистана союз против англичан в Индии. Для этого от РСФСР требовалось предоставить Кабулу миллион фунтов стерлингов и вооружение для подготовки к войне с Англией. По словам Баракатуллы, к Афганистану неизбежно должны были присоединиться приграничные пуштунские племена и «тогда революция в Индии станет неизбежной»[131].

Что касается пуштунов, то со скидкой на национальную и религиозную политику, это был своеобразный вариант курдов. По сути, пуштуны – сообщество из десятка горных кочевых племен на границе Индии и Афганистана. Они известны с глубокой древности своими чрезвычайными самостоятельностью и воинственностью. Об их происхождении у этнографов бытует несколько версий – от потомков камбоджей, мигрировавших в эту местность во втором веке до нашей эры, до скифов. Вполне возможно также, что эти племена представляют собой продукт «плавильного котла» в отрогах Гиндукуша, сформировавшийся из множества народностей.

С XII века на месте традиционного ареала их обитания некоторое время существовало могущественное государство – Дурранийская империя. Она считается первым и единственным независимым государством пуштунов. И стала своеобразным «пуштунским национальным мифом», как и «Великий Курдистан» у курдов. Борьба за выживание и независимость ко времени описываемых событий стали для пуштунских племен национальной идеей.

Основной мишенью набегов в рассматриваемый период были, разумеется, британцы, контролировавшие территорию. Комиссары молодой советской республики считали пуштунов классовыми союзниками из-за свободолюбия и бедности. Но, как и в случае с населением северной Персии, национализм был преобладающим мировоззрением. Пуштуны хотели отделения и от Афганистана, и от Индии, а забегая вперед, и от Пакистана. Баракатулла предложил Советской Республике план наступления через Закавказье, который сводился к следующему: «Советская Россия должна перейти к обороне на всех фронтах, но продолжать активные военные действия в Туркестане и, в конце концов, осуществить вторжение в Индию»[132].

При этом основным местом дислокации этих войск предполагался Афганистан, и индийско-афганский посол подчеркивал, что «в Афганистан должны быть посланы лишь дисциплинированные войска», авангардом которых должны стать местные мусульмане. Ленин принял Баракатуллу 7 мая 1919 года, но каких-то значимых результатов эти переговоры не принесли. Что, в общем, очевидно, по причине Гражданской войны в России и невозможности отдавать свои ресурсы еще и на Афганистан, а уж тем более – на Индию.

Что характерно, оба переговорщика оказались не в курсе начала третьей афгано-британской войны. Но уже летом 1919 года Яков Суриц был направлен в Афганистан лично Лениным в качестве «чрезвычайного и полномочного представителя Российской Социалистической Федеративной Советской Республики в Центральной Азии, возлагая на него дипломатические сношения с народами независимого Афганистана, независимыми племенами Белуджистана, Хивы и Бухары и с борющимися за освобождение народами Индии, Кашмира и Тибета» с полномочиями на контакты «со всеми революционными организациями, преследующими цель освобождения народов Центральной Азии от иностранного владычества». Его сопровождали члены «Временного правительства Индии»