Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [60]

Помимо перманентного конфликта шиитской и суннитской общин, в жизни Ирана были и иные столкновения на религиозной почве. Впрочем, сама история этой страны способствовала возникновению самых разных синкретических учений. Например, именно здесь появился «бахаизм», синкретическое течение, относимое рядом исследователей к категории нетрадиционных культов и сект. Его основатель, торговец Сейид Али-Мухаммад, известный под именем Баб, был арестован и казнен в 1850 году. Суть доктрины бахаизма в том, что все попытки понять сущность Бога бесполезны и необходимо просто объединить все религии в одно всемирное братство. В этом же регионе в свое время зародился езидизм, являющий собой смешение зороастризма, христианства несторианского толка и иудаизма. Здесь появилось и такое исламское течение, как алавизм, адепты которого исповедуют «Триединого Аллаха» и одновременно являются правящим кланом в нынешней Сирии. Алавизм появился именно в Персии – как эзотерическое, скрытое течение шиизма, и был признан шиитами как одна из «легальных ветвей» иранского ислама только в 70-х годах XX века. Первым признал алавитов своей фетвой иранский аятолла Муса Садр, а затем, после признания ряда шиитских богословов, в 1979 году фетву выпустил и Рухолла Хомейни.

Все эти и многие другие течения играли свою важную политическую роль. Так, после казни основателя бахаизма, Сейида Али-Мухаммада, вспыхнуло восстание бахаистов, которое поддержали некоторые шиитские деятели, ассоциировавшие себя с персидским населением, а не с правящими группами из других народов. При этом восстание было подавлено, а бахаизм на территории Ирана остается запрещенным до сих пор.

Но данный пример показывает, как легко мирные религиозные учения в Иране превращались в революционные национально-освободительные движения. Аналогичные процессы, кстати, были характерны и для Индии и в итоге способствовали становлению независимости этой страны. Но об этих событиях речь пойдет позже.

Что же касается Персии, то к XIX веку это государство пришло в состоянии затяжного кризиса, обусловленного как внутренними социальными, политическими и религиозными проблемами, так и внешними поражениями от европейских держав. При этом фактически Персия того времени, утеряв свою политическую субъектность, стала еще одной «территорией», на которой некоторые страны, в частности Британия и Россия, выясняли свои геополитические отношения.

2. Персия в XIX веке

В XIX веке территория Персии была фактически поделена между Российской и Британской империями. Страны постоянно находились в состоянии дипломатической войны за контроль над этой территорией. Это противостояние было обусловлено тем, что именно с Персии началась «большая игра» между Россией и Британией за владычество в Азии. Началась она после поражения Персии в Русской-персидской войне 1804–1813 годов. По Гюлистанскому мирному договору, подписанному в Карабахе 12 октября 1814 года, Персия признала вхождение в состав Российской империи Восточной Грузии и Северного Азербайджана, Имеретии, Гурии, Менгрелии и Абхазии, а Россия получила исключительное право держать военный флот на Каспийском море. Естественно, такое усиление России в Азии очень обеспокоило британцев.

В 1826–1828 годах началась очередная русско-персидская война, в которой победу вновь одержала Российская империя. На этот раз условия мирного договора, получившего название «Туркманчайский мир», были жестче. По данному мирному соглашению Персия подтверждала все условия Гюлистанского мирного договора 1813 года и признавала переход к России части Каспийского побережья до реки Астара в Восточной Армении. Кроме того, персидский шах обязывался выплатить России контрибуцию в размере 20 миллионов рублей. Все это позволило России считать персидских шахов фактически своими вассалами.

Значительное влияние Российской империи к началу второй половины XIX века объясняется не только военными успехами в противостоянии в ходе Русско-персидской войны, завершившейся в 1828 году, но и влиянием на ситуацию российского посланника Александра Сергеевича Грибоедова. Дипломатическая миссия под его руководством была направлена в Тегеран ко двору шахиншаха Фатха-Али для принуждения к выплате положенной по договору контрибуции. Другой задачей, решением которой он руководил в Персии, был розыск, принуждение к выдаче и организация отправки на родину пленных, захваченных во время войны.

Работая по первому вопросу, он демонстрировал серьезный дипломатический талант. С одной стороны, еще до прибытия в столицу Персии в беседах с сыном шахиншаха и правителем Тавриза Аббасом-Мирзой он проявлял непреклонность. Результаты описывал он сам в депешах: «Аббас-Мирза отдал нам в заклад все свои драгоценности, его двор, его жены отдали даже бриллиантовые пуговицы от своих платьев. Словом, крайность выше всякого описания». За этими рассказами следовали предложения быть разумными, заменив денежные выплаты поставками местных товаров на такую же сумму. Подобные варианты обсуждались, очевидно, и с персидскими чиновниками, благодаря чему Грибоедов прослыл человеком разумным.