Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [137]

Репарации же, особенно в контексте таких потерь населения, выглядели и вовсе неподъемно: они составили «2,25 миллиарда золотых франков (1 франк = 0,29 грамма чистого золота). То есть без учета процентов страна должна была расстаться со стоимостью 652,5 тонны чистого золота. Первый платеж должен быть был произведен 1 июля 1920 года, а последний – 1 января 1958 года. В первые 2 года процентные начисления на репарации составляли 2 %, а последующие годы – 5 %. В сумму репараций были также включены и некоторые финансовые претензии к Болгарии со стороны ее же союзников. Помимо этого, Греции, Румынии и Югославии болгары должны были компенсировать потери порядка 70 тысяч голов скота. Также в течение 5 лет Болгария должна была поставлять Сербскохорватско-словенскому государству по 50 тысяч тонн угля, в качестве компенсации за разрушенные шахты»[249].

Начал Борис III с того, что ограничил свои политические полномочия, передав часть из них правительству, тем самым надеясь стабилизировать государственную систему[250]. Премьером страны в этот период стал Александр Стамболийский, лидер Болгарского земледельческого союза, организации, которая являлась и просветительской, занимаясь образованием широких народных масс, и партийной, с идеологической платформой, включавшей в себя идею единства всех славянских народов.

Правда, в итоге политика Стамболийского была негативно воспринята болгарским населением, поскольку, по мнению большинства, унижала национальное достоинство болгар и была «пораженческой». Например, «27 ноября 1919 г. в Нейи болгарский премьер Александр Стамболийский подписал “мирный” договор и демонстративно сломал после этого перьевую ручку. Добруджа была передана Румынии, Фракия – Греции, что лишало Болгарию выхода к Эгейскому морю. Часть ее территорий оказалась также у Югославии»[251]. Впрочем, он публично высказывался против таких жестких условий мирного договора. Уже 30 ноября, выступая в болгарском парламенте, он заявил: «Болгария до сих пор единственная страна, к которой применены не принципы Вильсона, а принципы варварства; Болгария – единственная страна, которой не то что не учли ее народность, но и отрывают ее (народность) от ее тела. У нас мир, современный и христианский, отнимает наших братьев по крови, языку и менталитету, которые уже 40 лет имеют возможность вместе с нами дышать воздухом самостоятельной политической жизни!»

Что характерно, Стамболийский при этом считался довольно умеренным во взглядах политиком. И, наблюдая его столь резкие публичные жесты и высказывания, можно заключить, что среди потерпевших поражение Болгария была одной из самых проигравших стран, если не самой проигравшей. Относительно общего политического курса можно отметить, что болгарское правительство того времени вело довольно миролюбивую, если не сказать «примиренческую», политику. Это, однако, довольно быстро принесло свои результаты. Уже в 1920 году Болгария восстановила дипломатические отношения с соседними странами и мировыми державами. В 1921 году страну приняли в Лигу Наций.

В экономическом отношении усилия Стамболийского привели к отсрочке репараций странам-победителям, которой он добился уже в 1923 году. Общее миролюбие позволило болгарскому правительству официально отмежеваться от деятельности подпольных революционных и террористических болгарских групп на сопредельных балканских территориях. Впрочем, это не помешало болгарам в тот же период неофициально поддерживать македонскую подпольную революционную организацию. Словом, несмотря на демонстративное миролюбие, в политических элитах идея «Великой Болгарии» была еще жива. Что в целом неудивительно, поскольку после такого мирного договора и таких территориальных потерь идея реванша в местном обществе была довольно популярна.

При этом в плане наращивания военной мощи Болгария также предпринимала определенные шаги. Согласно Версальскому договору, Болгарии запрещалось иметь армию, численностью превосходящую 20 тысяч человек. Однако в 1921 году в Болгарию отступил военный корпус генерала Врангеля, потерпевший поражение в российской Гражданской войне. Он был автоматически присоединен к болгарским вооруженным силам с санкции стран Антанты, которых победы большевиков в России, в совокупности с их революционной активностью в Европе и Азии, беспокоили все больше.

Таким образом, «в южной части Болгарии разместился Донской корпус (около 5 тыс. человек). Штаб его находился в городе Стара Загора. На севере и северо-востоке был расквартирован 1-й Армейский корпус (до 13 тыс. человек) со штабом в городе Тырново. Кроме того, еще с января 1920 г. в Болгарии находились офицеры и солдаты из разгромленной армии Деникина численностью до 10 тыс. человек»[252].

Для Балкан тех лет вообще характерно такое военное усиление за счет отступавших, но вполне боеспособных частей русских белогвардейцев. Аналогичное усиление в те годы получила, например, Сербия, за счет армейского корпуса генерала Кутепова, а впоследствии и Врангель перебазировал туда 1-ю кавалеристскую дивизию численностью 3300 человек. Но эта страна была союзником Антанты, а не Центральных держав, как Болгария