Интеллигенция - [29]

Меж тем полезные лавки, в которых по умеренным ценам продают полезные народу товары, умножились сверх всякой меры. И мы знаем эти товары. Бриллианты. Еще раз бриллианты. Сигары и вина. Свежайшие коллекции юбочек, всего-то в пять раз дороже, чем в нищенском Лондоне, люмпенском Риме и экономном Париже. Автомобили «Хаммер». Автомобили «Феррари». Автомобили «Мерседес Бенц», похожие на катафалки. Вот только кто будет уложен в гроб после свидания с этим автомобилем - проклятый царизм? или проклятый совок? Похоже, что именно бывший проповедник рационализма и меркантильности, так и оставшийся пешеходом, да еще сделавшийся близоруким, немолодым, непрезентабельным. В общем, готовым к социальному исчезновению.

Кстати, и «молодое поколение, выросшее после коммунизма», созрело уже и пришло. - Уймись, рожа бородатая, - ласково говорит это хищное поколение по недосмотру выжившей рухляди, буржуазному, как он сам о себе думал, интеллигенту, недовольному тем, что «Сталин был эффективным менеджером для своего времени», а «движение „Местные за Стресснера“ проведет шествие по центральным улицам Москвы под лозунгом „Нравственность - это понтово, сгинь, либеральная падаль!“». Кого он там думал увидеть, шествующими по этим улицам? Молодых, начинающих Гучковых и Терещенко в изображении голливудских актеров, с розами в петлицах и в сопровождении безупречно наряженных барышень? Студентов Московского университета, начитавшихся сборника «Вехи» и решивших, насупив брови, что «постепенное развитие в русле либеральных реформ лучше необузданной дикости революционного натиска»? И когда дышащая пивом, желающая быстрого и немудреного заработка (митинги - крики - вознаграждение) толпа недорослей прижимает нашего Степана Трофимовича к ограде у свежеснесенного дома, о чем он думает? Неужто верит в то, что они и в самом деле - «патриоты и полны гордости», как следует из их восклицаний? Понимает ли он, что Гучковы и Терещенко, вместе с лавками на Москворецком мосту, возрождались только в его воображении, а действительная, единственно возможная форма корыстного общества и корыстного мира именно такова, и сейчас эти недоросли будут топтать его ботинками? Нет, он ничего не понимает. Даже сейчас он думает, что «к власти пришли не те, и все пошло не так, и все испортило государство».

- Остановка в пути и временные неудачи реформ, - думает он, зажимая уши, ибо взятые по оптовой цене патриоты уж слишком надрывно кричат.

Годы идут, а настроение интеллигентного человека становится все более скверным. Зачем вся эта мерзость? - недоуменно спрашивает он у пустоты (газету, в которой принято было задавать подобные вопросы, как мы помним, благополучно закрыли - ну или «перепрофилировали» куда-то в сторону светской жизни). - Откуда заново вырос этот проклятый совок, который мы вроде бы похоронили, - публичные жесты единения с мнимым народом, массовые акции самого наглого свойства, цинизм и пренебрежение, принятые как данность, как аксиома? (интеллигент любит такие слова). - Ведь из того, что тоталитарные утопии разоблачены и забыты, вовсе не следует, что меня можно запросто выселить из дому, а если, не приведи Бог, заболею, брать по тысяче, а то и больше, за уколы, бинты, перевязки!

Следует, следует, милый Степан Трофимович.

Ибо только в сознании вечно романтического русского интеллигента могла родиться химера, утопия, сказка о том, что можно объявить меркантильность, рационализм, предприимчивость, пользу - единственной ценностью в мире, и в то же время ограничить ее рамками собственно «бизнеса», «интереса делового человека», взятого со старинных картинок, того, что с часами в жилетном кармане, мальчиком на побегушках и с доходно-расходной книгой в руках. Только самоубийственный в мечтательности своей рыцарь советских НИИ и редакций мог верить в то, что восторжествовавший капиталист так и останется торговать в своей лавке, а он, этот младший научный сотрудник и проповедник буржуазного уклада, мирно успокоится в кресле, с «Новым миром» своим, чтобы все так же разглагольствовать и учить. И для него все будет «по-прежнему». Как бы не так.

Ведь если смыслом всей новой русской истории являются деньги и только деньги, то торговать рано или поздно обучаются все. Больничные нянечки формулируют свой прайс-лист. Милиционеры выставляют тарифы. Политики перенимают все методы шоу-бизнеса (шествия, крики, флажки, дебаты по тридцать секунд, ткачихи на съездах, etc.). Священники, что твой Билли Грэм, рвутся выступить с проповедью про «Гарри Поттера и мораль». О пожарниках, пограничниках, жандармах, учителях, кандидатах в спасители нации, юношах, обдумывающих житье, генералах и дворниках нечего и говорить - всяк хочет «встроиться в рынок», возродить тот дух предпринимательства, ради которого так постарался Гайдар. Да и сам «деловой человек» - опровергая легенду, выходит из лавки. Зачем ему нужна кем-то придуманная «конкуренция», зачем ему эти дряхлые, не чета наручным «Патек Филипп», часы в жилетном кармане и доходно-расходная книга в руках, когда он может сделаться щедринского толка чиновником, переписать собственность на жену и наслать на нерасторопного конкурента ОМОН и УБОП? Извлекать свою выгоду намерены все, и если есть кто-то лишний в этом мире успеха и прибыли, «то этот лишний - вы», как сказано было в одном культовом для интеллигенции романе.