Инструктор: Глубина падения - [11]

– Знаю. Судя по тому, что слежка вас не очень напрягла, вы уже знаете об аварии? – спросил Алексей, в упор взглянув на Паршина.

– Так ты знал?! И делал вид, что…

– Я же сказал вам, что моя профессия требует знать чуть больше, чем вы… – перебил его Алексей. – Только вот кто точно был на борту, кто погиб, а кто остался жив, не скажу, не знаю.

– Я тоже…

– А насчет слежки… – заметил Алексей. – Я уверен, эта «ауди» от нас не отстанет. И я выбью у отеля из этого хренова папарацци, кто его нанял. Вы мне даете добро?

– Делай как знаешь… – махнул рукой Паршин.

– На том самолете должен был быть ваш друг Грановский? – понимающе проговорил Алексей.

– Там могла быть и Маша… – вздохнул Паршин.

– Маша? Какая Маша?! – спросил Алексей, притормозив у отеля.

– Моя жена Маша…

– Ваша жена Маша… – эхом повторил Алексей, заметно бледнея.

– И страховка… – вздохнул Паршин, – страховку я не оформил.

Алексей вышел из машины, открыл дверцу, проводил Паршина в отель. Там внизу уже ждал второй охранник, Константин.

Алексей пожал ему руку, а сам быстро вернулся назад на улицу.

Водитель вишневой «ауди» вышел из машины и говорил с кем-то по телефону.

Эдвард Паршин удивленно проводил Алексея взглядом и, обращаясь ко второму охраннику, поинтересовался:

– Где этот месье Перен?!

– В номере. Отдыхает, – как ни в чем не бывало ответил Константин.

– Пошли к нему, – сказал Паршин, направляясь к лифту.

– Но месье Перен просил его не будить… – заметил Константин.

– Неважно, теперь все неважно… – произнес Паршин, заходя в лифт.

Константину ничего не оставалось, как пойти за ним.

Дверь номера месье Перена была заперта. На стук никто не отозвался. Паршин перезвонил ему по мобильному, еще раз постучал. Потом прислушался. Из номера доносились голоса.

– Это телевизор, – со знанием дела заметил Константин. – Месье Перен как-то говорил, что не может уснуть без телевизора.

Паршин постучал громче.

– Месье Перен просил его не беспокоить, – строго сказала возникшая у них за спиной служащая отеля, высокая строгая женщина в очках.

– Госпожа Маликова, – сказал Паршин, прочитав фамилию служащей на беджике, – произошла авария. Самолет разбился. И нам нужно срочно сообщить об этом месье Перену. Если он еще здесь. Поэтому, будьте так любезны, откройте его номер.

С этими словами Паршин протянул женщине пятидесятидолларовую купюру.

– Нет, ну что вы… Это форс-мажор. И я… Это мой долг… – засмущалась женщина, но в конце концов взяла деньги и отперла дверь.

Первым в номер вошел Константин.

Паршин еще с порога окликнул француза:

– Месье Перен, вы здесь?!

В комнате действительно звучал телевизор. Передавали рекламу какого-то шампуня.

Константин, Паршин, а за ними и дежурная по этажу вошли в комнату и в буквальном смысле застыли от ужаса. На расстеленной кровати лежал голый мужчина с изуродованным до неузнаваемости лицом. У постели валялись разбитая бутылка и, похоже, выпавший из руки мужчины пистолет. Запах свежей крови смешивался с приторно сладким и в то же время терпким запахом дорогого парфюма.

– Это господин Перен? – отвернувшись, спросила дежурная.

Паршин кивнул и, чувствуя, что его вот-вот вырвет, выскочил в коридор.

Константин, окинув помещение профессиональным взглядом, покачал головой и, буркнув себе под нос: «Не понял…», вышел вслед за Паршиным.

Дежурная, которую тоже, похоже, начало подташнивать, уже в коридоре проговорила:

– Я вызову милицию…

– Полицию! – нервно поправил ее Паршин.

– Это у вас в России полиция. А у нас милиция! – твердо заметила женщина и, подойдя к своему столу, сняла телефонную трубку. Прежде чем звонить, строго предупредила Паршина и Константина: – Только вы не уходите. У меня смена кончается. Вы будете главными свидетелями.

– Я буду у себя в номере, – сказал Паршин.

– А какой у вас номер? – поспешила уточнить дежурная.

– Сорок пятый, этажом выше, – ответил за Паршина Константин.

Дежурная, явно недовольная тем, что мужчины поспешили ретироваться, крикнула вслед:

– Я дам милиции ваши координаты!

Эдвард Паршин, несмотря на то что занимался серьезным бизнесом, впервые так близко увидел труп. Он пересмотрел бесчисленное количество боевиков и триллеров, где обезображенные трупы были едва ли не главными действующими лицами. Но вот так реально увидеть мертвое тело… Уже поднимаясь по лестнице, Паршин понял, что этот тошнотворный сладковатый запах буквально преследует его. Ему хотелось поскорее добраться до номера и как следует вымыть руки, лицо, принять душ… Даже вид обезображенного тела не так угнетал его, как этот запах.

Но стоило ему повернуть ключ в замке, как Константин, который был уже рядом, отстранил его и первым вошел в номер.

– Постойте, здесь кто-то есть, – сказал он, переступая порог.

– Это я, не бойтесь, входите! – послышался из комнаты голос Алексея.

Паршин от неожиданности вздрогнул, а Константин проворчал:

– Не понял…

Константин прошел в комнату, а Эдвард Паршин поспешил запереть дверь и направился в туалет, где его все-таки вытошнило. Уже намыливая руки, он понял, что там, в том номере, где был покойник, пахло не парфюмом, а этим мылом, сладковатым, чуть терпким. Именно этот запах соединялся с запахом крови. Паршин взглянул в зеркало и сам себя не узнал. Его бледное лицо до сих пор было искажено ужасом. Он покачал головой и начал усиленно смывать с рук мыльную пену. Но как только плеснул воду на лицо, едва удержался, чтобы его опять не вывернуло наизнанку.