Институты, институциональные изменения и функционирование экономики - [55]

А что происходит, когда для двух различных обществ вводится один и тот же набор правил? Результат можно продемонстрировать на примере США. В XIX веке конституции, аналогичные Конситу- ции США, были приняты (с некоторыми изменениями) многими латиноамериканскими странами, а государства “третьего мира” заимствовали множество элементов системы прав собственности, действующей в развитых странах Запада. Результаты, однако, отличны от тех, к которым пришли США и другие развитые западные государства. Хотя правила те же самые, но механизмы и практика контроля за со-

Имеется в виду недискретное приращение малых изменений. — Прим. перев.

блюдением этих правил, нормы поведения и субъективные модели игроков другие. Следовательно, другими становятся и реальная система стимулов, и субъективная оценка игроками последствий принимаемых решений. Таким образом, общность фундаментальных изменений в соотношении цен или общность заимствованных правил игры в странах с различными институциональными системами ведет к существенно разным последствиям.

V

В этой главе мы сосредоточили внимание на постепенных институциональных изменениях, происходящих на основе недискретных предельных адаптаций институциональной системы. Акцент на этом типе изменений сделан не случайно. Это преобладающий способ развития общественных и экономических систем. Но как упоминалось в предыдущей главе, значительное место принадлежит и дискретным институциональным изменениям в результате завоеваний или революций. Однако подобные нарушения институциональной непрерывности лишь подкрепляют мою позицию, потому что упорное выживание институциональных ограничений в условиях радикального изменения формальных правил игры является лучшим доказательством того, что институциональной системе присуща растущая предельная эффективность. Обратимся в качестве примера к революциям, которые в XVIII — начале XIX веков разыгрались в Северной и Южной Америке и привели к независимости стран этих континентов от Великобритании и Испании. Северная Америка с самого начала развивалась совсем по-другому, чем Латинская Америка, что отражало влияние институциональных моделей двух разных стран-метрополий и радикальные различия в идеологиях, которыми руководствовались игроки.

В Северной Америке английские колонии возникли в том самом столетии, когда в Великобритании приближалась к кульминации борьба между парламентом и короной. Религиозные, а также политические конфликты в метрополии переносились и на ее колонии, воплощаясь в идеи и теории, которые получили такое яркое развитие в XVIII веке. В королевских, частных и договорных владениях существовали весьма различные политические структуры, но все они совершенно недвусмысленно эволюционировали в направлении укрепления местного политического контроля и роста значения представительных собраний. Аналогичным образом законодательство о мореплавании включило американские колонии в общую систему имперской политики Великобритании. Но в рамках этой широкой системы колонии имели возможность свободно развивать свою экономику. Иногда жители колоний даже устанавливали более жесткие, чем в Великобритании, правила в отношении прав собственности.

Хороши известно, что поворотным пунктом в истории США стали война с французами и борьба с индейцами, развернувшиеся в 1756–1763 годах. Попытки Великобритании ввести весьма умеренное налогообложение жителей колоний и ограничить поток переселенцев в Америку вызвали бурную реакцию. Многие жители колоний восприняли английские законы о мореплавании как угрозу процветанию колоний. На самом же деле ущерб от этих законов был незначителен, и резонно предположить, что, останься они в составе Великобритании, английские колонии смогли бы процветать так же, как Канада. Но умонастроение жителей колоний было другим, и деятельность сообразно этим умонастроениям — через посредство конкретных шагов, предпринятых отдельными людьми и организациями — привела к Войне за независимость, Декларации о независимости, Закону о конфедерации, Статуту северо-западных территорий и Конституции США, т. е. к серии институциональных действий, которые породили последовательно развивающийся институциональный процесс. Хотя именно революция создала Соединенные Штаты, дальнейшая история этой страны может быть представлена только в понятиях непрерывности неформальных и, пожалуй, многих формальных институциональных ограничений, возникших еще до революции и перенесенных в послереволюционный период.

Что же касается испанской Вест-Индии, то завоевание этих территорий совпало по времени с упадком кастильских кортесов. В уже существующие аграрные общества (особенно на высокогорьях Мексики и Перу) завоеватели без изменений перенесли испанскую религиозную систему и систему управления. Испанская бюрократия вмешивалась во всю политическую и экономическую жизнь (в этих населенных и богатых регионах вмешательство бюрократии было более жестким и настойчивым, чем если бы речь шла о пустующих землях с кочевым населением). Бюрократический аппарат периодически сталкивался с кризисами, связанными с проблемами контроля по отношению к чиновникам низших рангов (agency). Хотя при Бурбонах предпринимались попытки ослабить степень централизации бюрократической системы — и они даже привели к некоторой либерализации торговли в рамках империи, эта тенденция была слишком слабой, и бюрократия легко преодолела ее. Постоянной проблемой был контроль над чиновниками низших рангов; она усугублялась стремлением креолов подчинить себе бюрократический аппарат в собственных интересах. Хотя Война за независимость испанских колоний была борьбой между местными элитами и метрополией за контроль над бюрократией — и, следовательно, над обществом и экономикой,