Институтки. Тайны жизни воспитанниц - [44]
– Копай землю здесь, Лисичка, с этой стороны, подкапывай решетку, а я тут буду подрывать.
Ржавую решетку подкопали снизу и подняли, Надя Франк без малейшего страха, без мысли, что собака может быть бешеной, больной, почти легла на край ямы и, протянув вниз обе руки, вытащила неимоверно грязную, дрожащую собачонку.
– Собачка, милая, кто тебя бросил туда? – твердила девочка со слезами, укутывая собаку передником и прижимая ее к груди, а животное судорожно лаяло и только старалось лизнуть руку или лицо наклонившихся к ней девочек.
– Господи, что мы с ней будем делать? – плакала Евграфова.
– Франк, Франк, что тебе будет, ведь у тебя передник, пелеринка, рукавчики, все в грязи! Вот подымется опять история!
– Mesdames! – воскликнула Франк. – Знаете, что я вам скажу? Снесем собачку прямо Maman и признаемся ей во всем, она простит, она любит собак, а?
– Снесем, снесем! – подхватили все, и по аллее послышался топот бегущих ног.
Мимо удивленных «синявок», сидевших на одной из скамеек площадки, девочки пробежали прямиком в подъезд и исчезли в нижнем коридоре слева, где начинались апартаменты Maman.
Открытка XIX века с изображением Знаменской улицы. Именно здесь и располагался знаменитый Павловский институт благородных девиц
– Ну, m-lle Нот, спешите, – сказала старуха Волкова, дама третьего класса, – наши сорванцы опять что-то выдумали. Вы не заметили, Франк что-то несла на руках?
– M-lle Нот, Франк вынула из трубы большую крысу, – доложила какая-то девочка.
– Как крысу? Какую крысу? Вы меня с ума сведете! Кто видел крысу?
– Ах, m-lle, я не видела, мне так сказали, она понесла ее к Maman, с ней побежал чуть не весь класс.
– Крысу, к Maman? Да что же это такое!
С m-lle Нот на этот раз действительно сделалось дурно, но никто из девочек не побежал за водой.
– Барышни, барышни, что вам надо? – спрашивала горничная Maman Наташа, выйдя в коридор.
– Наташа, милая, хорошая, что Maman делает?
– Баронесса книжку читают, сидят у окна.
– А какой на ней чепчик? – спросила Евграфова.
– Барышни, не шумите. Господи, да что это вы держите, мамзель Франк?
– Наташа, душечка, доложите Maman, что первый класс пришел к ней, что мы спасли собаку и умоляем, просим Maman принять нас.
Наташа пошла докладывать.
– Назарова, ты будешь говорить по-французски?
– Пустяки, Франк, говори сама, у тебя и собачка на руках.
– А какая она хорошенькая, глазки черненькие, – и дети снова кинулись целовать бедную грязную собачонку.
– Maman идет, Maman!
Maman вышла в чепце с пунцовыми лентами и с ласковым лицом.
– Maman, Maman, – дети бросились целовать ее руки, – мы спасли собачку и принесли ее подарить вам.
Франк выступила вперед и, протягивая собачку, рассказала, как они спасли ее. Maman рассмеялась, поцеловала детей и дала слово оставить у себя собаку.
– Франк, пусти ее на пол.
Собачка на полу имела самый жалкий вид.
Маленькая, белая с желтыми пятнами, лохматенькая дворняжка дрожала и, поджав хвост, глядела умоляющими глазами на Франк, которую признавала своей спасительницей.
– Франк, снеси собачку Наташе, скажи, я велела ее накормить и закутать во что-нибудь, а вечером вымыть. Завтра я вам позволю прийти посмотреть ее, а теперь, Франк, иди в бельевую и скажи, я велела выдать тебе все чистое. Adieu, mes enfants, conduisez-vous bien – cette fois je ne vous gronde pas[98].
С неистовым восторгом дети влетели в бельевую и авторитетно, от имени Maman, потребовали для Франк всю чистую перемену.
Звонок к обеду давно уже собрал в столовую всех девочек. Перед прибором m-lle Нот стояли склянки с эфиром, валерианой и мятой, она нюхала их по очереди и мрачно глядела в сад. Наконец оттуда появилась веселая группа девочек. Надя Франк шла вся в чистом и выделялась белым пятном среди уже запылившихся девочек, носивших третий день свои передники.
– Mademoiselle Франк! – накинулась на нее Нот. – Вы опять бунтовать! Куда вы бегали? Какую крысу вытащили? Да говорите, ради Бога!
Девочки в десять голосов рассказали классной даме о своей находке и о доброте Maman. Затем, не слушая больше ее восклицаний и угроз, девочки набросились на свой остывший обед, а разговор вертелся вокруг того, как назвать собачку: Trouvé, Ami или Cadeau[99].
Maman сдержала свое слово; собака, вымытая и накормленная, оказалась ласковой и веселой. После выпуска первого класса она жила на попечении Наташи, а затем, когда Maman, баронесса Ф., оставила свою службу директрисы и уехала в имение к дочери, собачка, которую назвали Cadeau, уехала вместе с ней.
Женя Терентьева изготовила еще медаль с надписью «За спасение Cadeau».
Глава VI. Конец каникул. – Первые розы. – L’Egypte. – Русалочка. – Солнце в руках. – Ирочка Говорова. – Разговор co Шкот
Август уже подходил к концу. Клен зарумянился, а на липе золотыми пятнами пошел желтый лист. Погода стояла еще теплая, и девочкам жаль было расставаться со своим старым садом, не хотелось снова запираться в душных классах, браться за книги – словом, входить в рутину зимней институтской жизни.
Для первого класса это была последняя зима. Снова придет весна, зазеленеет старый сад, прилетят знакомые птицы вить гнезда, сбегутся с чердаков и из темных подвалов голодные, исхудалые «Наполеоны» и «Ристори»; но первому, выпускному, классу будет уже не до них. 1 мая, как в волшебной сказке, раскроются перед ними каменные стены, и тридцать девушек в белом выйдут в широкий свет, и пойдет каждая из них искать в нем свою долю земных радостей и страданий.
