Институт Реставрации Природы - [3]

— Примерно четыре-пять тысяч человеко-часов.

— Ради нас троих!

— Дед выбрал сутки в настоящем лесу и натуральные ощущения древних охотников. А забытые ощущения и одиночество дорого стоят. И, мне кажется, он что-то задумал. Зачем бы иначе он так долго готовился?

— Сатон — могучий старик.

— И он неплохо распорядился правом выбора, а?

— Я бы до этого не додумался, — пробормотал Нури. — После Марса это изобилие леса, воды и прочего весьма впечатляет. Кто это там шумит?

— Собаки воду пьют.

Пес взобрался на камень и, свесив морду, уставился выпуклыми глазами на поплавок. Нури пристально разглядывал его. Пес постоял, ловко спрыгнул с камня и протяжно зевнул, передернувшись всем телом. Уловив взгляд Нури, он помахал хвостом, отвернулся и улегся на траве.

— Что ты там заметил?

— Да так, почудилось, — ответил Нури. — А, собственно, зачем она, собака?

— Сейчас просто для забавы. Но я читал, собака — доброе и ласковое животное. Когда-то она была нужна человеку. Собака, лошадь, олень и другие звери. Потом машин становилось больше, животных меньше. Затем мясо, молоко и все остальное стали выращивать на биофабриках, и нужда в животных отпала…

День в лесу пролетел незаметно. Когда сиреневые сумерки выползли из кустов, трое сидели у маленького костра. Сатон долго возился с вентилем баллончика. Наконец огонек перестал шипеть, послышалось легкое потрескивание смолистых пластмассовых сучьев. Он удовлетворенно крякнул и, откинувшись, прислушался к комариному звону.

Собаки, выдвинувшись из темноты, смотрели, как Нури помешивал пахучее варево в закопченном котелке. Потом Трезор лениво поднялся и приволок откуда-то кость. Он лег у костра, ухватил кость зубами и застыл, изредка помаргивая на огонек.

После ужина, когда Олле вымыл посуду, сложил ее в палатке и вернулся к костру, Сатон начал рассказывать:

— Не пойму, как мы умудрились подойти к нему настолько близко. Заяц сидел совсем рядом, у пенька. Он что-то жевал, и уши его казались красными, солнце просвечивало их насквозь. Он долго сидел, расставив широкие задние лапы, шевеля раздвоенной верхней губой. Затем он подпрыгнул, постучал по пню и стал кататься в траве. Он долго отряхивался и умывался, приводя себя в порядок, приглаживал мех на боках и животе. Это было смешно и трогательно… Что ты так смотришь на меня, Нури? Тут дело не в том, что у зайца, на мой взгляд, излишне обширная программа. Меня восхитило отношение механиков-фаунистов к своему делу. По сути, заяц — автомат разового пользования, а как он тщательно сработан…

— Значит, здесь все не настоящее, — со странной интонацией протянул Олле. — А мы-то радовались земному раю…

— Ты послушай дальше. Я подумал, что, если сразу выпущу пса, охоты уже не будет. Тогда я свистнул. Заяц сделал гигантский скачок и мгновенно исчез, как бы растворился в воздухе. Трезор присел, завыл нехорошим голосом и кинулся в погоню. Он нашел меня через час. Он был без зайца и из пасти у него валил пар — видно, перегрелись аккумуляторы…

Сатон пожевал травинку, наморщил лоб:

— Может, ты скажешь, Нури, в чем здесь дело? Собака должна поймать зайца, это предопределено программой.

— Я не знаю, зачем вам это понадобилось, профессор. Я смутно догадывался: здесь что-то не то, когда собаки не спрятались от дождя, когда они синхронно, точно повторяя движения друг друга, отряхивались от воды. Но эта догадка была совсем абсурдной, и я отбросил ее.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Не знаю… Коэффициент надежности у пса, как и у прочих автоматов этого класса, почти равен единице, навряд ли он испортился. Игровая ситуация по программе обычна: поиск источника энергии. Собака ловит зайца и подзаряжается от его батарей. Тривиально!

— Стандартная программа — это я и сам знаю. Ты уходишь от ответа. Заяц-то остался не пойманным!

Олле погладил пса.

— Заводной червяк, механический барбос полусерийного производства, кибер-заяц, — со скукой в голосе бормотал он. — Кому это надо?.. На твой вопрос, дед, лучше Трезора никто не ответит.

Пес мотнул головой, кость откатилась в сторону. Внутри у пса что-то щелкнуло, и он сказал голосом подростка:

— У меня все в порядке. Неисправен заяц. Он бежал нелогично, вопреки программе. Я несколько раз рассчитывал координаты точки нашей с ним встречи и каждый раз ошибался. Когда в аккумуляторах закипел электролит, программа автоматически переключилась на поиски хозяина.

Нури слушал, машинально рассматривая кость. Заметил два углубления, армированных металлом (сюда Трезор всовывал клыки), вздохнул: проще было бы сменить аккумуляторы, чем каждый раз подзаряжать их. И корпус имитирован под кость не совсем удачно. Он осторожно положил батарейку возле собаки и сказал:

— Трезор ошибается, на мнение кибера в этом случае полагаться нельзя.

— Или неисправна собака, — проговорил Сатон, — или неисправен заяц. Третьего быть не может.

Олле глядел на огонек костра. Его массивная фигура казалась бронзовой в желтом мигающем свете. Он с тоскливой надеждой произнес:

— Третье может быть.

— Ты считаешь, что… — вскричал Нури.

— Вот именно. Ведь мог же в зоне случайно уцелеть хотя бы один настоящий заяц…