Институт репродукции - [2]

Как ехал вечером с семьей по шоссе, он сам за рулем, а жена и ихние двое детей с ним в машине, и как в темноте вывернул на них грузовик, и как.… В общем, один он на всем свете остался. Так доктор, имейте же сострадание! Женится он в другой раз не хочет – нет больше таких, как его покойная Нинка. Но – ребеночка! Чтоб хоть один на всей земле был родной человечек! Теперь, говорят, мужики рожают – так он готов, он хоть через жопу, он с радостью… Ну, подсадите ж ему кого-нибудь, хоть чужого, он не против, ну что вам, жалко, вон же ведь у вас сколько пробирок…

Довольно часто визит Березина заканчивается дикой истерикой, и вызовами секьюрити. Бывает, что он скрепляется и выходит сам, с залитым слезами лицом – так нельзя без денег? Никак? Ну что ж, что ж, я понимаю, дети-то, они верно, дороги, кому ж как не мне знать, пойду, значит, деньги копить….

Может, ему давно уже и не нужен никакой ребенок, может, он и приходит-то сюда именно за этим – выкричаться и выплакаться – ну, как иные ходят к психоаналитику.

Последним в очереди был Он – и я ума не могла приложить, какого черта он сюда затесался.

Молодые парни здесь при мне не появлялись – во всяком случае, на моей памяти – и прежде всего потому, что дело это и в самом деле невообразимо, ну просто до охрененья дорого, впору потянуть только о-очень крепко стоящему на ногах мужику. Молодому где такие деньги взять? Сам-то он еще не успел столько заработать, родители навряд ли дадут. Да и вообще – зачем нормальному человеку… Ну разве если он любовник кого-то супербогатого.

А Он, он выглядел таким абсолютно несомненно нормальным. Ни тени безумья в прекрасных глазах. На гомика тоже вроде не был похож – одет по-человечески, и вообще.

Я миновала коридор медленно-медленно, с трудом удерживаясь, чтобы не оглядываться на каждом шагу. Вошла в свою стекляшку, привычно уселась перед окошком. Включила перво-наперво комп – пока он еще загрузится. На столик перед дисплеем выложила из сумочки мобильный, пачку бумажных салфеток и книжку – настоящую, из бумаги, раскрытую на заложенной с вечера странице. Пока еще доктор Лева всех осмотрит, опросит, проверит анализы и все в компьютер внесет – сто лет пройдет. Процедуры раньше часу всяко не начнутся, так что наверняка успею урвать страницу-другую.

Вообще, второй четверг каждого месяца котируется в нашем графике как, можно сказать, полувыходной. Нас, акушерок, запускают сюда в порядке общей очереди – каждому ведь охота отдохнуть иногда от серых, привычных будней, тем более за двойной оклад. А как же, солдат спит – служба идет. Сиденье в стекляшке, и даже помощь врачу в процедурной, и даже последующее – тщательнейшим образом, девочки, тщательнейшим образом! – мытье инструментов перед сдачей в стерилизацию просто невозможно сравнить с обычной каждодневной работой в отделении, причем все равно в каком.

Я взглянула на часы. Вздохнула. Открыла окошку.

И начала вызывать по списку.

*

Его звали Костя Быковский. Простая такая фамилия. Подойдя к окошечку и дожидаясь пока я найду его в списке, он смешно скосил глаза, пытаясь заглянуть в мою книжку – как можно что-то прочесть на таком расстоянии, да еще вверх ногами?

– Это Хемингуэй – вежливо пояснила я.

– Де-вуш-ка, – протянул он. – Я что, похож на человека, который Хемингуэя не читал?

Я не нашлась что ответить. Если честно, то в моей практике парни, читавшие столь допотопного писателя, как Хемингуэй, да к тому же еще и вверх ногами вообще пока что не попадались. Леший их знает, на что они должны быть похожи. Мой последний бой-френд вообще ничего не читал, а предпоследний читал только современные фантастические боевики, типа Ланге, Мак-Робертса, ну, или на худой конец братьев Ляшенко. Сегодняшний среднестатистический парень – он либо играет на компе, либо занимался любовью – причем с женщиной или виртуально – им вроде как без разницы.

– Заполните, пожалуйста, опросный лист, – сказала я вежливо, и протянула ему увесистую пачку скрепленных листков А-четвертого формата.

Он взял и углубился в чтение, время от времени хмыкая или фыркая, изредка хмурясь. Пару раз даже рассмеялся. Что он там нашел смешного? Более иссушающего текста в жизни не видела. «С какого возраста живете половой жизнью? С кем впервые вступили в половой контакт? Когда в последний раз успешно совершали половой акт? Случалось ли вам испытывать трудности с осуществлением полового акта? С кем вы чаще всего совершаете половой акт: а) с мужчиной; б) с женщиной; в) с самим собой; г) разное. Нужное подчеркнуть…»

И так далее, и тому подобное. Этот вопросник у них стандартный, один и тот же, и для мужчин, женщин и трансгендеров. Ну правильно, не трудится же, составляя три разных – мало ль кто еще сюда забредет.

Я его не то что заполнить – дочитать бы до конца не смогла. Ну ладно, еще первую пару страниц можно почитать для прикола. Находясь в определенном настроении, можно даже и посмеяться – хорошо, допустим. Но – двадцать пять страниц?! И, уж поверьте мне, там чем дальше, тем скучнее и противнее. И все время про одно и то же.

Коcтя же заполнял вопросник на удивление добросовестно. Выражение лица его говорило, что каждый раз, перед тем как поставить галочку или крестик, он переспрашивает сам себя, что-то уточняет, выпытывает с дотошностью следователя. Видимо, ему было очень важно отвечать на всю эту галиматью со всевозможной искренностью и серьезностью.