Институт - [28]

Он подумал о словах Калиши: «Мы больше не в Канзасе, Тото».

— Я — Люк Эллис, — он протянул руку, не зная, чего ожидать.

Ники проигнорировал его и открыл зелёный шкаф с инвентарём.

— Играешь в шахматы, Эллис? Эти трое ни хрена не умеют. Донна Гибсон могла продержаться, по крайней мере, половину игры, но её забрали в Заднюю Половину три дня назад.

— И мы больше не увидим её, — с грустью сказал Джордж.

— Играю, — ответил Люк, — но сейчас не хочется. Я хочу узнать, где я и что тут происходит.

Ник достал шахматную доску и коробку с фигурами. Он быстро расставил их по местам, щурясь через спадавшие на глаза волосы, вместо того, чтобы зачесать их.

— Ты в Институте. Где-то в дебрях Мэна. Это даже не город, а просто точка на карте. Координаты: ТR-110. Ша узнала их от нескольких людей. Как и Донна, как и Пит Литтлджон. Он — ТП, который тоже отправился в Заднюю Половину.

— Кажется, Пити забрали сто лет назад, хотя это было всего лишь на прошлой неделе, — с тоской произнесла Калиша. — Помните его прыщи? И его вечно съезжающие очки?

Ники пропустил это мимо ушей.

— Они даже не пытаются скрыть это или отрицать. Зачем, когда они изо дня в день работают с ТП-детьми? И они не стараются сохранить то, что они делают в секрете, потому что даже Ша не может проникнуть глубоко, хотя она довольно хороша.

— В большинстве случаев я набираю девяносто процентов на картах Рейна[40], — сказала Калиша. Без хвастовства, просто констатировала факт. — Я могу назвать имя твоей бабушки, если ты будешь держать его в уме, но глубже я проникнуть не могу.

«Мою бабушку зовут Ребекка», — подумал Люк.

— Ребекка, — сказала Калиша, и увидев выражение удивления на лице Люка, захихикала, как ребёнок, которым была совсем недавно.

— Тебе белые, — сказал Ники. — Я всегда играю чёрными.

— Ник по совместительству наш дебошир, — сказал Джордж.

— О чём свидетельствуют эти отметины, — сказала Калиша. — Полезного мало, но он ничего не может с собой поделать. А в его комнате стоит бардак — ещё одно проявление детского бунтарства, которое только добавляет Морин работы.

Ники без улыбки повернулся к чернокожей девочке:

— Если бы Морин, как ты её считаешь, была святой, она бы вывела нас отсюда. Или дала наводку в ближайший полицейский участок.

Калиша помотала головой.

— Включи мозги. Если ты работаешь здесь, значит ты часть этого. И не важно, хорошая ты или плохая.

— Противная или приятная, — с важным видом добавил Джордж.

— К тому же, ближайший полицейский участок, где вероятно сидит кучка идиотов, находится в нескольких милях отсюда, — сказала Айрис. — Раз уж ты вызвался стать главным объяснителем, Ник, почему бы тебе и правда не рассказать всё этому пареньку? Ты ведь помнишь, каково это просыпаться здесь, в комнате, которая выглядит, как твоя домашняя?

Ник откинулся назад и скрестил руки. Люк увидел, как Калиша посмотрела на него, и подумал, что если она когда-нибудь поцелует Ники, то это будет не только ради того, чтобы заразить его ветрянкой.

— Ладно, Эллис, я расскажу, что мы знаем. Или то, что мы думаем, что знаем. На это не уйдёт много времени. Дамы тоже присоединяйтесь. Джордж, держи язык за зубами, если чувствуешь, что на подходе опять твой словесный понос.

— Ага, — сказал Джордж. — Как только, так сразу.

— Калиша пробыла здесь дольше всех, — сказал Ники. — Из-за ветрянки. Скольких детей ты видела за это время, Ша?

Она задумалась.

— Наверное, двадцать пять. Может, больше.

Ники кивнул.

— Они — мы — приходят отовсюду. Ша из Огайо. Айрис из Техаса, Джордж из дыры в Монтане…

— Я из Биллингса, — сказал Джордж. — Вполне себе респектабельный город.

— Сначала они метят нас, как перелётных птиц или долбаных буйволов. — Ник убрал волосы с уха и показал мочку, демонстрируя маленькое металлическое колечко размером с дайм[41]. — Они осматривают нас, они тестируют нас, они делают уколы для точек, затем они снова осматривают нас и проводят больше тестов. Розовые получают больше уколов и больше тестов.

— Я была в баке, — снова сказала Айрис.

— Рад за тебя, — сказал Ник. — Плюсов заставляют делать всякие дебильные штуки. Я вот — ТК-плюс, но балабол Джордж будет немного получше меня. И был тут один парень, не помню имени, который был даже лучше Джорджа.

— Бобби Вашингтон, — сказала Калиша. — Маленький темнокожий мальчик лет девяти. Он мог столкнуть твою тарелку со стола. Его забрали… когда, Ники? Две недели назад?

— Чуть меньше, — ответил Ники. — Две недели назад — это было бы до моего появления.

— Он провёл здесь вечер и ночь, — сказала Калиша, — и на следующий день его забрали в Заднюю Половину. Оп: был и не стало. Мне кажется, я буду следующей. Думаю, они уже провели почти все тесты.

— Такая же фигня, — кисло сказал Ники. — Они, вероятно, будут рады избавиться от меня.

— Вероятно, — сказал Джордж.

— Они делают нам уколы, — сказала Айрис. — От некоторых больно, от некоторых — нет, некоторые что-то делают с тобой, некоторые — нет. После одного у меня поднялась температура и ужасно разболелась голова. Я подумала, что подцепила ветрянку у Ши, но через день всё прошло. Они делают уколы, пока не начнёшь видеть точки и не загудит в ушах.