Институт фавориток - [23]

Нет, не знаю. Но факт любопытный.

— Да, — скромно опускаю глаза, но тут же широко их распахиваю и поднимаю голову, уточняя: — А у вас уже есть второй дворец? Вы меня сразу туда поселите?

Интонацией выделяю два слова «уже» и «сразу». Наглость — второе счастье. Это я на примере дяди Джаграса поняла, когда тот, по сути, ни у кого не спрашивая, вселился в комнаты родителей, едва стало известно об их гибели. И вообще, нечего альбиносу расслабляться и считать меня легкой добычей. Пусть проявит изобретательность в завоевании доверия фаворитки! Раз уж в придачу ко мне империю получает. Конечно, не факт, что она ему достанется, но видимость-то нужно создать соответствующую.

А вот реакция Атиуса на мое заявление совсем не такая, какой я от него жду. Мне казалось, он должен либо стушеваться, если ничего подобного у него нет, не планировалось и вообще мои запросы нереально высоки, либо с апломбом заявить, что все в наличии имеется, то есть я в своих предположениях не ошиблась. Однако…

— Так и знал, что Джаграс все подаст в неправильном ракурсе! — сквозь зубы с негодованием цедит принц и возмущенно прикрывает глаза. Впрочем, раздражение исчезает, а взгляд смягчается, едва цессянин возвращается к разговору со мной. — Да, у меня несколько резиденций, но прошу тебя, Дейлина, не переживай на этот счет. Я тебя одну не оставлю. Ты всегда будешь со мной рядом. И я обязательно выберу жену, которая станет тебе настоящей подругой, а не соперницей.

Ага. Похоже, Атиус решил, что дядя меня инструктировал и описал все исключительно с негативной стороны. Следовательно, я расстроилась и теперь веду себя настороженно именно по этой причине. Хм… А ведь это неплохая легенда. Пожалуй, стоит принца в этом заблуждении поддерживать. К тому же его заявление подразумевает, что выбор жены он сделает с моего одобрения. А это как раз играет мне на руку.

— Спасибо, — помедлив, я его благодарю, сохраняя видимость имеющихся у меня опасений, и стеснительно отвожу взгляд, старательно придерживаясь выбранной линии поведения. А еще требую гарантий, чтобы он потом от своих слов не отказался: — Значит, вы будете танцевать брачный танец только с той, которая примет меня как равную. И не будет считать, что фаворитка ниже по статусу. Правильно?

— Дейлина, — укоризненно качает головой Атиус, — ни одна цессянка не позволит себе считать тебя, наследницу империи, ниже себя по статусу. И уж тем более это никак не отразится на наших семейных отношениях.

Дихол! Так да или нет? Мне конкретное подтверждение нужно, а не эфемерная возможность.

— Как я могу быть в этом уверена? — позволяю себе помрачнеть и спрятаться за маской холодного неприятия. — Женщины очень разные. А вы влюбитесь, и вам станет не до выяснения того, что на уме у вашей невесты.

— Глупенькая, — снисходительно-ласково успокаивает меня цессянин. — Жениться по любви для меня непозволительная роскошь. Брак, несомненно, будет династически выгодным. Да, я готов к тому, что чувства появятся лишь спустя несколько лет после танца как у тебя, так и у нее. Именно поэтому вы обе для меня станете равны. Так что можешь не сомневаться, девушка будет к тебе относиться более чем лояльно.

Вот гад. Он не только меня, но и жену собрался использовать! Причем даже не скрывая. Но хуже всего то, что подобная расчетливость разрушает весь мой план. Я думала, хоть ко второй избраннице у Атиуса возникнут настоящие чувства, от которых он потеряет голову и забудет, что должен со мной танцевать. И это будет означать, что принц от меня отказывается и дарит свободу. Ан нет. В перспективе лишь точный и холодный расчет, а при таком раскладе я останусь фавориткой на всю жизнь. Стану любовницей прагматичного императора-эгоиста!

Возмущение в моей душе кипит, клокочет и рвется наружу, но выпустить его я себе позволить не могу. Вооружаюсь вилкой и, повертев в пальцах убийственный инструмент, накалываю на него зеленый шарик, мысленно представляя, что он не зеленый вовсе, а белый. Наглый. Вездесущий. И ушлый. Вот тебе! Одним ударом три дырки! Любопытно, как быстро регенерация залечивает раны у альбиносов?

Мое молчание Атиус воспринимает как должное. Наверняка решил, что я приняла его позицию и продолжать дискуссию нет смысла. Невозмутимо допивает сок, промокает губы салфеткой, смотрит на запястье, где красуется изящный серебристый коммуникатор, и сообщает:

— На корабле время соответствует цессянскому. В сутках у нас на два стандартных часа больше, чем у вас на Рооотоне. Я отправил на твой вильюрер программу синхронизации, чтобы тебе было проще ориентироваться, и примерное расписание. Джаграс сказал, что ты предпочитаешь иметь четкое представление о том, что запланировано на день. Это необычно, но правильно, — одобряет то, к чему я вообще никакого отношения не имею, потому что жесткий распорядок — это исключительно дядюшкино ноу-хау. — Хороших снов, Дейлина. Встретимся за завтраком.

Он уходит, а я с ожесточением вонзаю вилку в последний шарик. Ну, дядя! И тут ухитрился меня ограничить! Я долго и безуспешно боролась с ним за право оставаться свободной в своих действиях, а теперь Атиус принимает эстафету? Надо с этим что-то делать! Вот посмотрю, что он там запланировал, и тогда уже над способом подумаю.