Институт фавориток - [22]

Зеленые шарики, обильно политые розовым соусом и украшенные фиолетовыми листиками какого-то растения. Очень тонкие белые палочки, обсыпанные мелкими красными крошками. Скрученные в спиральки пластинки вяленого белого мяса. Желтые ягодки в прозрачном сиропе. Оранжевый фрукт, нарезанный на дольки. Такого же цвета напиток в высоком графине и бокале передо мной.

У меня от всего этого кулинарного великолепия голова идет кругом, рот наполняется слюной, а желудок принимается недвусмысленно намекать, что в угоду его потребностям иногда можно и пожертвовать нравственностью. Однако же первой теряю голову и забываю о приличиях вовсе не я. Шигузути!

Почувствовав запахи, малыш быстро и ловко выбирается из своего «домика» на край халата, замирает на секунду, выбирая тактику и маршрут, а затем срывается с места, взбегает мне на плечо, а с него уже мчится вниз по руке и прыгает на стол.

Именно в тот момент, когда черная глянцевая тушка оказывается на светлой скатерти, покрывающей столешницу, Атиус замечает еще одного сотрапезника. Его вилка со звоном падает на тарелку, стул с неприятным скрежетом прокатывается ножками по глянцевому полу, отъезжая назад, а сам цессянин оказывается на ногах. На лице и в глазах явственно читаются изумление и недоумение, впрочем, они очень быстро сменяются растерянностью. Альбинос вспомнил увиденное за окном и теперь пытается придумать, что же с нежданным гостем делать. Решение находится быстро: принц хватает тяжелую вазу с фруктами, вываливая их на стол, и заносит над шигузути. То ли поймать хочет, то ли придавить.

— Нет! Не надо! — испуганно вскрикиваю, прикрывая неразумное существо руками. — Он не опасный.

— Ручной? — Атиус, помедлив, с облегчением ставит обратно вазу и возвращается на стул. Теперь и он с любопытством смотрит, как шигузути выбирается из-под моих ладоней и целенаправленно топает к мясным спиралькам.

— Да, — решаю, что не слишком-то и лгу.

— Почему меня не предупредила, что его взяла?

Расспросы принимают не самое приятное направление, но посвящать цессянина в нюансы моего знакомства с питомцем я не собираюсь. Вариантов, как действовать дальше, у меня два. Первый — обвинить альбиноса в том, что он меня тоже о многом не предупредил. Второй — кардинально изменить намерение мужчины докопаться до истины. Сделав выбор в пользу последнего, изображаю на лице виноватую растерянность.

— Простите, — тихо извиняюсь, стараясь, чтобы в интонациях принц услышал раскаяние. — Я не подумала…

Сработало? Бросаю кроткий взгляд из-под опущенных ресниц на своего визави и понимаю — сработало. На тонких губах блуждает покровительственная улыбка, в сиреневых глазах плещется снисходительность к маленьким женским прихотям и слабостям… Прелесть!

— Надеюсь, он у тебя один? — строго, но с нотками безграничного терпения вопрошает цессянин. — Хорошо, — продолжает, когда киваю. — А ты уверена, что еда…

Принц замолкает, и в наступившей тишине явственно слышится размеренное «хрум… хрум…». Шигузути не стал ждать, пока ему предложат присоединиться к ужину. Нагло стащив с тарелки на стол кусочек мяса, прижал его одной лапкой и теперь, склонив голову набок, чавкая и жмурясь от удовольствия, грызет вкусняшку.

Покачав головой, но так и не прокомментировав происходящее, Атиус вновь берется за приборы. Ест он с прежней неторопливостью, периодически посматривая на шигузути. Я тоже не остаюсь в стороне, пользуясь тем, что малыш отвлекает внимание.

— Дейлина, а что ты знаешь о фаворитках? — неожиданно интересуется принц.

Вопрос застает меня врасплох. Во-первых, я думала, мне будут рассказывать, а не выпытывать у меня информацию. Во-вторых, я ведь в этот момент как раз с наслаждением жевала сочную кисло-сладкую зернистую массу, из которой слеплены зеленые шарики. А как отвечать, когда рот занят? Вот они — прелести совместных ужинов! Ну и в-третьих… Что знаю? Да ничего, по сути, не знаю. Только то, что они на Цессе есть. Мне ведь дядя другую судьбу обещал, когда рассказывал об отношениях цессян. Ну и еще я о том в курсе, что от фаворитки до свадьбы отказаться можно. Этот аспект очень уж недвусмысленно на церемонии обсуждался.

Вот только выдавать свою вопиющую безграмотность в столь важном вопросе чревато. Вдруг любовничек решит этим воспользоваться, чтобы привязать меня к себе? Потом претензии предъявлять будет поздно.

Поэтому вид принимаю самый невозмутимый. Откладываю в сторону вилку, дожевываю, проглатываю и деловито сообщаю:

— По всей видимости, меньше, чем должна, но все же больше, чем ничего.

Ответ мой заставляет Атиуса задуматься. Размышляет он так долго, что я не выдерживаю и принимаюсь хрустеть белыми палочками, запивая их соком. Очень уж заразителен пример шигузути, который с сытым отвращением посмотрел на мясную спиральку, со всех сторон им лично обкусанную, решил, что этого деликатеса с него достаточно, соответственно потерял к нему интерес и, доковыляв до фруктовой дольки, впился в нее зубками.

— Значит, знаешь, что у тебя может быть свой дом.

И снова цессянину удается застать меня врасплох в самый неподходящий момент. Однако же напиток я ухитряюсь допить, не расплескав, и вернуть стакан на стол.