Институт фавориток - [21]

А вот с раздеванием проблем больше. Снять платье со шнуровкой по бокам, будучи ограниченной в возможностях, сложно. Я даже всерьез начинаю задумываться, не позвать ли на помощь подругу, но в итоге все же справляюсь. Забираюсь в горячую воду — сначала сама сажусь, потом осторожно опускаю руку, стараясь, чтобы голова Шигузути осталась на поверхности. Если хочу нормально мыться, мне его нужно побыстрее согреть. Тогда сам отцепится.

Несколько минут, и малыш оживает. Сначала открывает глазки, потом поводит мордочкой, принюхиваясь и соображая, куда попал. В итоге издает негромкое «гурррр» и радостно бьет хвостиком по поверхности воды.

— Ладно, ладно, хватит! — смеюсь, закрываясь другой рукой от брызг. — Я тоже тебя узнала! Только что ж ты именно ко мне прицепился-то?

Удивительно, но это ведь тот самый малыш, который на мне спал. А я еще недоумевала, куда он потом исчез! Решила, что в коридор убежал. И именно он на меня в гроте залез. Пятнышко на кончике мордочки очень уж примечательное. Да, я малыша на уступ посадила, но он, видимо, успел-таки спуститься и на платье зависнуть. Оттого и в комнате оказался. Вот экстремал-путешественник!

— Глупый, — качаю головой и поднимаю руку, чтобы душ прекратился. — Что теперь делать? На Рооотон я тебя вернуть не смогу.

Проблема волнует только меня. Шигузути лишь беспечно по очереди встряхивает задними лапками, избавляясь от капелек, которые скатываются по его чешуйчатому тельцу. Забирается выше и с любопытством смотрит вниз.

— Иди-ка пока погуляй. — Со вздохом пересаживаю его на бортик, плавно переходящий в пол комнаты. — Надеюсь, не сбежишь? Ищи тебя потом…

Опасения мои оказываются напрасными. Шигузути то неторопливо прохаживается, поглядывая по сторонам, то переминается, примериваясь, как бы половчее на меня прыгнуть, то сидит смирно, наблюдая, как я намыливаюсь. В общем, удаляться от облюбованной грелки даже не собирается.

Пока вытираюсь и надеваю белье, малыш, демонстрируя намерение оказаться на мне, бегает кругами, задирая мордочку и поднимая передние лапки. Успокаивается, только когда я усаживаю его на плечо. Сначала терпеливо сносит неудобства, ведь я продолжаю двигаться, занимаясь волосами, а затем, решив найти себе более удобный плацдарм, сползает на одну из чашечек корсета, поддерживающую грудь, и принимается там обустраиваться. Деловито утаптывает кружева, а когда я накидываю на плечи халатик и завязываю пояс, еще и высовывается через вырез, словно проверяя обстановку, чтобы потом спрятаться обратно.

Ну все. Я себя питомцем обеспечила. Он себе жилье нашел. Осталось поесть, а то мы ведь оба голодные. В природе шигузути насекомых ловят, но я как-то сомневаюсь, что они водятся на корабле. Надеюсь, малыш найдет для себя приемлемую замену из тех блюд, которые будут в наличии.

Предвкушая приятное времяпрепровождение, беспечно раскрываю проем, захожу в столовую и замираю в недоумении. За накрытым столом, неторопливо дегустируя ужин, сидит Атиус.

— Э-э… — теряюсь, соображая, может, я не в ту дверь зашла? Тогда в какую нужно? Мне ведь именно на эту указывали. — Простите… — пытаюсь прояснить ошибку.

— За что? — удивляется принц, не дослушав. — Проходи.

Поднимается с места, огибает стол и отодвигает стул, недвусмысленно предлагая мне сесть.

— Но… — Я теряюсь еще сильнее, отступая к выходу. — Это ваша столовая.

— Почему моя? — продолжает изображать недоумение альбинос. — Наша общая. Тебе за эти дни нужно привыкнуть к моему присутствию. Ты же моя фаворитка, и на Цессе никто не поймет, если мы будем питаться в разных помещениях. Спать можешь в собственной спальне, это традициями допускается. Тебе Джаграс разве об этом не говорил?

Отрицательно мотаю головой, лихорадочно соображая, что же можно ему противопоставить. Знала бы заранее, наверняка придумала, а так… Ну, дядюшка!

— Не страшно, я все тебе расскажу сам, — успокаивает меня цессянин. — Может, ты все же сядешь?

Именно это я и делаю, не найдя достойного повода для отказа, а также памятуя, что злить и стимулировать подозрительность принца мне невыгодно. Наоборот, узнать нужно как можно больше. Значит, пусть инструктирует — первоисточник всегда ценнее транслятора. Лишь бы сказал все как есть и больше ничего не утаил. Не хочется часто попадать в такие ситуации.

Вернувшись на свое место, принц спокойно и молча продолжает ужинать. На меня не смотрит, уделяя все внимание блюдам, а я старательно отвожу взгляд и никак не решаюсь начать. Прием пищи — очень личный процесс. Мама объясняла, что он тоже сближает мужчину и женщину, несколько иначе, чем танец, в каком-то ином смысле. Не объясняла, в каком именно, но улыбалась загадочно и нежно, а в глазах появлялись лукавые искорки. Однозначно приятные воспоминания рождались у нее при мысли о совместных трапезах с мужем.

Я же пока ничего хорошего в этом не видела. Не чувствовала ничего, кроме неудобства и раздражения. И вообще не хотела никакого сближения. А вот есть — очень даже! Запахи в столовой умопомрачительные. Наверняка продукты на Цессе иные, нежели на Рооотоне, но, приготовленные, они пахнут и выглядят ничуть не менее аппетитно.