Институт чародейства - [34]

— Ну и что с тобой делать? — спросил я единорога, а Агат фыркнул и тихонечко заржал.

— Тебя я понял, — я похлопал его по шее, — хочешь с собой взять. А ты?

Я посмотрел на нее. Та закивала головой, подошла ко мне и положила голову на плечо. Понятно, тоже хочет пойти с нами. Но, судя по этим охотникам, в империи к единорогам относятся как к добыче, а не как к красивым и редким животным. Фло как-то говорила, что кровь и рог единорога очень ценные алхимические ингредиенты, а из волос гривы и хвоста получаются великолепные тетивы для луков и арбалетов. Поэтому их и истребляли, особенно темные, которые ненавидели своих светлых собратьев. Правда со скорбью всегда добавляла, что кроме одного клана. Я опять глянул на парочку. Придется ехать лесами, не заезжая в селения или делая это в крайнем случае. Продуктов сейчас много, так что с этим все в порядке. Доберемся до гор, а там уже не так опасно будет, поскольку селиться рядом с Запертыми землями никто не спешил. Сейчас же необходимо скорее убраться из этого места.

— Так подруга, — сказал я, — будешь везти припасы, — и взгромоздил на нее седельные сумки, снятые с одного из гурангов.

Конструкция немного отличалась от лошадиной, но при помощи ремешков я сумел закрепить так, чтобы единорогу ничего не натирало. Потом я решил дать ей имя. Вот тут-то я намучился — то оно не нравится ей, то Агату. В общем, остановились на имени Снежа — это я изменил слово снежок. Брать другие трофеи и делать обоз из гурангов я не хотел, поэтому мы втроем быстро поскакали на север. Амулет защиты я решил оставить Агату. Уж, совсем не знаю, кто его сделал, но это действительно вещь! Это точно не чары, это плетение такого высокого уровня, что даже магические возмущения этого мира не влияют на его работу. Из кожи я смастерил-сшил защиту для него, чтобы амулет вообще не был виден, а то за подпругой видна его часть. Может быть, отчасти это и было причиной охоты на Агата. Как я понял, амулет защищает меня и всадника, если мы едем вместе, причем, неважно на ком он находиться. Это еще одна причина, подчеркивающая высочайшее его качество — там, наверное, ментальная составляющая очень сложная, что считывает желания носителя.

До горного хребта мы доехали без происшествий. А всю дорогу я размышлял о том, почему не могу перейти на второй уровень погружения. Все пытался понять что происходит, когда я чувствую боль и прихожу в ярость? Какие еще скрытые возможности я в это время задействую? То, что ни в коем случае нельзя использовать состояние боли и ярости для погружения, я помнил из слов отца, утверждавшего, что только воля и желание воина должно приводить к тому или иному состоянию. Костыли, в виде различных воспоминаний, ощущений и прочего, делают воина уязвимым. Он как раз любил приводить мой случай в пример. В таких состояниях легче даются боевые техники, поскольку это естественная защитная реакция организма. «Но», — говорил он, — «представь себе, вот ты такой разозлился, пришел в ярость, но тут появляется красавица, улыбается, идет к тебе, и ты выпадаешь из транса, а она подходит и убивает». Даже то, что я сам по себе в таком состоянии перехожу на следующий уровень, плохо. Вот и размышлял я всю дорогу об этом. Чем обусловлена различная глубина боевого транса, отец не говорил, а если и говорил, то я не помню.

Пару дней назад мы пересекли границу со Скардией. Это я узнал в деревне, где покупал очередную порцию продуктов. Теперь мы ехали не скрываясь. Глазели на нас, конечно, весьма сильно, ведь единороги считались почти уничтоженными, а животных, типа Агата, вообще не видели. А сегодня утром я почувствовал изменение настроения Агата. Не могу точно сказать, но, кажется, оно улучшилось, если так можно сказать. Ехали мы неспешно, и темп задавал именно мой вороной. Впереди показалась развилка, у которой я заприметил парочку детишек. Брат с сестрой, а судя по внешности они ими являлись, с открытыми ртами переводили взгляд с Агата на Снежу, на меня и снова на моего коня.

— Демон, — заулыбался мальчик.

— Демон вернулся! — выкрикнула девочка, и они рванули по одной из дорог.

— Демон вернулся! — слышались радостные крики детишек. — Демон вернулся с единорогом!

— Это ты у них демоном подрабатываешь? — я наклонился и погладил своего друга.

Он фыркнул и тихонько заржал, после чего Снежа посмотрела на него и тоже фыркнула. Мы неспешно направились вслед убежавшим детишкам. У самой деревни нас встретил десяток детей в возрасте от пяти лет до двенадцати, и все они держали в руках фрукты. Зная любовь Агата к яблокам, я спешился и сказал ему:

— Иди, тебя же встречают.

Направились они вдвоем и принялись с удовольствием поедать гостинец. По тому, как орудовал своими губами мой конь, я понял, что в этом деле он сильно поднаторел. В то время как его подруга брала угощения очень аккуратно, чтобы ненароком не зацепить ручку ребенка. Я слышал, как сзади ко мне кто-то подошел, поэтому вопрос не застал меня врасплох.

— Эт аткель такой зверь взялся? — услышал я старческий голос.

— Да вот встретил его в лесу и подружился, с тех пор вместе, — я повернулся к спросившему.