Инспектор мертвых - [96]

– Я тоже чувствую запах, – отозвался комиссар Мэйн и зажег светильник от новой спички.

Лорд Палмерстон бросился к следующему. Открытых вентилей оказалось множество, и пока премьер-министр с комиссаром добрались до дальней стены, газа накопилось столько, что последняя спичка вспыхнула факелом.

– Принц Альберт, сколько всего ламп во дворце? – спросил Райан.

– Точно не скажу. Сотни четыре. Возможно, и больше.

– Уверен, большинство вентилей сейчас открыто, – продолжил Шон. – Полковник мог сделать так, что подачу газа невозможно вновь остановить. И сколько времени потребуется слугам, чтобы зажечь все светильники? Сумеют ли они найти каждую лампу, включая подвалы, чердаки и отдаленные помещения? Нужно поскорее собрать детей и вывести всех из дворца.

Едва заметное движение привлекло наше внимание. Я вместе с остальными повернулась к тронному возвышению.

Полковник Траск, одетый в солдатскую шинель цвета стали, появился из-за пурпурного занавеса, скрывавшего, словно театральные декорации, потайную дверь, которой ее величество пользовалась в особых случаях.

Но даже само явление полковника было не столь пугающим, как ноша у него на плече.

– Леопольд, – выдохнула королева Виктория.

Хрупкому на вид, испуганному мальчику было не больше двух лет. Повязка на лбу напомнила мне о разговоре во время воскресного обеда. «Надеюсь, принц Леопольд поправился?» – спросил тогда герцог Кембриджский. «Благодарю, – ответила королева, – кровотечение наконец остановилось. Даже доктор Сноу отчаялся понять, почему безобидная царапина от падения вызвала столь серьезные проблемы».

Это был самый младший сын ее величества.

Полковник Траск уже не выглядел тем спокойным и рассудительным офицером, каким показался мне в первую встречу; сейчас его движения стали резкими и нетерпеливыми, а благородные когда-то черты лица исказила ярость. Он взгромоздился на трон и усадил мальчика на колено, будто куклу чревовещателя.

Одной рукой он держал ребенка сзади за шею, другой прижимал нож к его щеке.

– Лорд Палмерстон, передайте слугам, что ее величество не желает, чтобы нас беспокоили. Затем закройте двери, – велел полковник. Его ирландский акцент теперь был намного заметнее, чем во время бреда, когда он в забытьи повторял имя Кэтрин. – Если даже обычная царапина приносит столько бед, вообразите, что сотворит нож.

Глаза малыша расширились от ужаса.

– Лорд Палмерстон, делайте, как вам говорят. Не испытывайте мое терпение.

Его светлость покорно выглянул в коридор и отдал требуемые распоряжения, после чего плотно закрыл дверь.

– Хорошо. Теперь все подойдите на шаг ближе. – Полковник по-прежнему сидел на троне, держа на колене сжавшегося от страха мальчика.

Нам ничего не оставалось, как подчиниться.

– Несомненно, доктору Сноу хватило ума указать в качестве причины эпидемии холеры в Сохо загрязненную воду, – продолжал Траск. – Но он не сведущ во многих других вопросах. Например, в характере странного недуга, который мучает вашего сына.

Кожа на лице Траска так натянулась, что оно напоминало череп. От былой красоты не осталось и следа.

У меня похолодело внутри.

– Очевидно, я любопытнее вас, Виктория, – добавил он.

Было немыслимо услышать имя королевы без титула.

– Несколько месяцев назад я послал людей во все лучшие университеты и больницы, чтобы отыскать тех, кто разберется в болезни принца. И представьте себе, оказалось, что доктор Джон Отто из Филадельфии действительно изучал так называемый синдром кровотечения. Но объяснил причину болезни другой ученый: доктор Фридрих Хопф из Цюрихского университета. Он назвал недуг гемофилией. Мистер Де Квинси, с его знанием греческого, несомненно, переведет для нас.

– «Гемо» – кровь, «филия» – любовь, – отозвался отец.

Полковник кивнул:

– Болезнь крови, распространяющаяся посредством любви, через соитие. Она передается только мальчикам, Виктория, но именно матери несут в себе заразу, не выказывая никаких признаков болезни.

– Нет! – вскричала королева.

– Ваше дитя обречено из-за вас. Из-за порчи, что таилась в вас. Она дождалась освобождения, когда вы вышли замуж за близкого родственника. Если ваши дочери сегодня не умрут и впоследствии вступят в брак, они передадут заразу своим сыновьям и погубят королевские дома Европы. Вы насквозь прогнили, Виктория.

– Будь ты проклят, – выдохнул принц Альберт.

– Мы все прокляты, Альберт, – усмехнулся полковник, и обращение без титула снова всех потрясло.

Траск заметил меня, и на лице у него опять появилось то странное выражение, будто бы мы встречались, но он не помнит где и когда.

– Эми… – Голос подвел его. – Эмили, я хочу, чтобы вы ушли. Вам здесь не место.

– Я останусь с отцом.

– Тогда уходите оба. Ему тоже нечего тут делать. Используйте свой шанс. Инспектор Райан и сержант Беккер тоже вольны идти, если им угодно. Ничего не имею против них; наоборот, аплодирую их мастерству.

Держась за живот, Шон поморщился, но сумел подняться:

– Я останусь с ее величеством.

– Я тоже, – подхватил Джозеф.

– Делайте любые глупости, какие пожелаете. Но Виктория, Альберт, комиссар Мэйн и лорд Палмерстон останутся здесь.

– И надолго? – требовательным тоном спросил лорд Палмерстон.