Инсайт - [53]
– Хорошо. Запомни – держись ближе ко мне. Думай о Храме, о Лисе. Чем сильнее будут твои эмоции, тем ближе мы окажемся к цели. Путь у нас будет один, так что – если нас разделит – иди вперёд, не останавливайся. И не дай фонарю погаснуть. Ни в коем случае!
– Хорошо. Баута?
– Да?
– К чему мне готовиться?
– Я не знаю. Честно. Здесь нет ни Теней, ни Расколотых, ни бандитов. Только фантомы спящих, но они не опасны. И потерянные души, но они сами тоже тебя не тронут, если не привлечь их внимание. Главные опасности здесь – в твоей собственной голове. Страхи. Мании. Желания. Горе. Так что, держи себя в руках, и всё будет в порядке. Путь здесь, обычно, не занимает много времени.
– И как пойдём? – я в притворной задумчивости оглядел квадрат глухих стен. – Налево или направо (В ГЛУБИНУ!)?
– Внутрь. Закрой глаза, сосредоточься и кричи! Кричи, что есть силы! Думай о Лисе, от которой, возможно, отрезают сейчас куски! Думай о детях, с которыми, возможно, сейчас творится то же самое. Об Озарённых, которые перебили твою семью! Кричи о них! Покажи Городу, что нуждаешься в Пути!
Каждое следующее слово, будто щипало струны ярости внутри, пробуждая всё более сильный звук. Я закрыл глаза, какое-то время сдерживал это бешеное крещендо, пока оно не достигло апогея. А потом выпустил наружу. И понял, даже не открывая глаз, что, продолжая рыдать, нахожусь в помещении, куда большем, чем комнатка, в которой начал.
Туман. Туман был повсюду. Он вспыхивал собственным, тускло-серым светом и скручивался полотнами, перетекал сам в себя, будто подчиняясь какому-то тайному ритму. Баута появился рядом, через секунду, после того, как я перестал рыдать, хотя отдельные всхлипы-всхрипывания ещё рвались сквозь ком в горле. Мы оказались в небольшой сфере серебристо оранжевого света от жезла Серафима и моего фонаря. Туман, будто живое существо, недовольное вторжением, начал оттекать от нас, пока мы не остались внутри пузыря чистого воздуха. За пределами очистившегося пространства белая взвесь волновалась и беспокойно вздрагивала. Видимость была почти на нуле, только вдали, когда мглу на секунду разрывал порыв ледяного ветра, виднелись уходящие в бесконечность массивные колонны, обвитые чем-то, чем – я не мог разобрать, и чьи вершины терялись в недосягаемой высоте.
Баута поёжился от скребущего кожу сквозняка и приложил палец к маске, призывая сохранять молчание. Мне этот жест показался донельзя смешным. Вообще с эмоциями творилось что-то странное. Любая из них, даже едва ощутимая, будто резонировала с окружающим местом и билась внутри, нарастая, заполняя собой всё. И требовалось мучительное волевое усилие, чтобы погасить этот резонанс. Пришлось делать это раз за разом, ведь на смену одной заглушенной мысли, сразу являлась следующая. Мы не пробыли здесь и минуты, а я уже чувствовал себя совершенно выжатым предельной концентрацией. Серафим огляделся, будто принюхиваясь и махнул жезлом вправо: туда, мол. И мы пошли, заставляя туман расползаться в стороны, и только отдельные его клочки, будто отсечённые щупальца, пытались цепляться к нашим ногам.
Мы шли, и шли, и шли. И всё в молчании. Ноги гудели, виски будто сжал медный обруч, я уже несколько раз резко оборачивался – мне всё чудилось, что кто-то идёт за нами, но взгляд неизменно утыкался и дрожащую (СМЕЮЩУЮСЯ) жемчужную стену. Наконец, в очередной раз заметив проблеск движения, я поравнялся с Серафимом и дёрнул его за полу плаща, вынуждая остановиться. Когда он обернулся, меня поразили его глаза: покрасневшие, напряжённые, загнанные. Я не сразу понял, что он так же страдал от бесконечно бушующих эмоций. Не знаю, как он справлялся, меня каждая накатывающая волна уже заставляла болезненно дрожать.
– Там кто-то есть, вроде. – мой еле слышный шёпот пошёл гулять вокруг. Будто издеваясь, отражаясь от невидимых стен, он раз за разом возвращался обратно. Прошло несколько минут, прежде чем он, наконец затих.
Серафим поморщился и повернулся вокруг, оживлённо жестикулируя. Я не понимал, что он пытается мне сказать и мимолётное раздражение, мгновенно разрослось в чёрную злобу. Я еле успел остановить рванувшуюся к его горлу руку и, покрепче сжав её другой, заставил себя сказать, максимально спокойно:
– Объясни уже. Потерпим. А-то это мелькание меня доканает.
Слова снова пустились кружиться вокруг и пришлось напрячь слух, чтобы разобрать неохотный ответ серафима:
– Это те, кто застрял здесь. Мёртвые. Я говорил тебе о них.
«Доканает… Мёртвые… Мёртвые… говорил…»: лилось в уши раз за разом, пока я совершенно не перестал разбирать, что Баута говорит. Он, заметив это, сердито тряхнул головой и, подняв жезл вверх, резко встряхнул его. В стороны, слегка толкнув меня в грудь, рванулась волна тёплого и словно наэлектрилизованного воздуха. Туман, когда она достигла границы светового пузыря, будто сконденсировался вокруг, его движения стали медленней. И тут я увидел их, очерченных уплотнившимся маревом. И замер, отчаянно борясь с иррациональным ужасом.
Вокруг, даже на том небольшом пространстве, что я мог видеть, теснились десятки, если не сотни бесплотных человеческих силуэтов. Множество участков абсолютной пустоты, будто ножницами вырезанные в тумане, взрослые, дети, каких-то странных, изломанных очертаний, другие нормальные. Одни просто неподвижно замерли, вторые бесцельно бродили туда-сюда, кто-то растянулся на чёрном граните пола. Ужасало то, что мы, судя по всему, уже несколько часов шли прямо сквозь этих призраков. Единственным признаком их присутствия было то, что туман, подчиняясь каким-то своим капризам, иногда обтекал эти фигуры, на миг делая их видимыми. Эти-то тревожащие силуэты я и замечал краем глаза. Меня, почему-то, начало трясти. Измученное сознание не справлялось, когда я пытался представить, сколько здесь (ПОТЕРЯННЫХ ДУШ) людей. Баута, как всегда, мгновенно заметил, что я теряю контроль и, в очередной раз, закатил мне оплеуху, так, что зубы клацнули. Я потряс прояснившейся головой, пока глухое эхо удара кружилось в вернувшемся к первоначальному состоянию тумане. Я испытывал облегчение от того, что призраки снова исчезли, но теперь не мог отделаться от ощущения безразличного присутствия. Теперь мне казалось, что я чувствую их вокруг.
Часто так случается, что мир человека претерпевает изменения. Движущей силой оказываются разные факторы. Таким факторами в жизни Мойры оказались сверхъестественные явления. Но она не сбежала, а решила в них разобраться, несмотря на опасности, даже смертельные, которые встретила на своём пути. Сможет ли она побороть страх, преодолеть все препятствия, принять новую себя и жить дальше, если, конечно, выживет.
Представьте, что вы проснулись в темной комнате с рядом незнакомцев, при том не помните, как там оказались. Тело ломит, страх неизвестности поглощает вас, и он же заставляет сблизиться с другими людьми, чтобы забыть о своей беспомощности. В какой-то момент вы понимаете, что это – вовсе не случайность. Чтобы выбраться из комнаты, вам предстоит пройти испытание. Лишь затем, чтобы попасть в следующее помещение. По вашей спине бежит холодок, ведь вы уже читали и смотрели схожие сюжеты столько раз. И вы знаете, что это никогда не заканчивается хорошо.
Представьте, что вы проснулись утром, а в вашем дворе появилась небольшая черная дыра. Вопреки законам физики она вовсе не затягивает вас и все окружающее. Казалось, быть может оставить все как есть? Вот только есть одна проблема – она растет. И единственный способ узнать, как ее остановить – это пройти сквозь нее. На вашу удачу, вам удалось найти специалиста, готового на эту работу. Вот только что ждет его по ту сторону? Удастся ли ему остановить черную дыру? И сможет ли он вернуться домой?
По заданию авторам нужно было в каждом рассказе использовать одну любую строчку из песни Юрия Шевчука «Что такое осень». Вы узнаете, что делать с плачущим небом под ногами, кто, кроме ветра, может играть рваными цепями и почему же все-таки осень – вечно права. Лав-стори, детективы и триллеры, сказки и фэнтези, хоррор и публицистика. Осенние истории на любой вкус! Если вы думали, что осень – это скучно, то вас ждет большое открытие! «Автор, пиши еще!» – сообщество пишущих людей Вконтакте. Здесь проводятся писательские челленджи и марафоны.
Ведьмы – те же женщины, они тоже ревнивы и эмоциональны. Конечно, они уже не те, что раньше, но сил у них достаточно, чтобы мстить.
Перелетев за шесть минут Сибирские разливы, метеор, двигаясь от Байкальской скважины, окруженной серо-жёлтыми безжизненными горами, оказался за Уралом. Теперь справа от него находился мегаполис Новая Земля – столица Земли, – занимающий весь одноимённый архипелаг. Особенно чётко были видны элитные районы города, располагающиеся на Южном острове. Раньше, ещё до Глобального Потепления, войн, Глобального Сдвига Тектонических Плит и некоторых искусственных рельефных доработок архипелаг являлся практически непригодным для жизни, но сейчас климат и экологическая обстановка в этом районе считаются одними из лучших на планете.