Иноземлянин(Альсино) - [60]

— Пойдемте к Светлушке, — сам не зная почему, предложил я.

Оля обрадовалась:

— Ой как замечательно! Помните, какая там вкусная вода?

— При одной мысли о ней пить хочется, — признался я.

И мы вышли из леса на поле, где за его выпуклостью угадывались крыши домов (двускатные, не как у нас!).

Потом спускались по земляным ступенькам, укрепленным дощечками.

Мостик через речушку, вытекающую из одних кустов и пропадающую в других. И сруб, милый моему сердцу сруб, из которого когда-то возили в бочках воду за десятки верст.

Как повезло мне, что Биоцентр оказался на той же дороге, что и дача Гречевых!

И, словно выполняя ритуал, я набирал после Оли пригоршнями воду и с наслаждением пил ее, холодную, бодрящую…

— Вы увидите, как вас встретят на нашей даче, увидите! Бабушка грозит разнести в прах Биоинститут, узнав все о вас…

И мы вышли опять на то же поле у колеи местной дороги. Ощущение простора радостным чувством охватило меня. Впрочем, может быть, потому, что рядом была Оля?

Нам навстречу горделиво шагала конечно же Лена!..

При виде нас она заспешила, издали крикнув:

— Вас ждут! Опаздываю на электричку! — И помахала рукой.

Я удивился и попытался проникнуть в ее мысли, пока она не удалилась совсем. И угадал чувство стыда, охватившего все ее существо. Не могла она забыть залитую лунным светом веранду, где я проводил первую ночь среди гостеприимных людей. Но как она выступала в подземном зале, вопреки самой себе! Нет! Не стыдиться ей надо своих поступков, а познать глубже себя.

— Вот она такая, — произнесла Оля.

Я вопросительно взглянул на нее. Может быть, и она читает мои мысли.

— Но кто нас ждет и почему? — спросила она меня. — Вы же все знаете!

— Вы же сказали: бабушка, мама, папа…

— Я говорила, что вам будут рады, но ждала вас только я. Правда-правда!

Мы подошли к калитке сада и увидели стоящую «Волгу», очевидно, Сергей Егорович не уехал еще на службу.

По усыпанной солнечными блестками дорожке с зажженной сигаретой в зубах шла седая, прямая, статная бабушка Евлалия Николаевна.

— Милости просим, — обратилась она ко мне, как к старому знакомому, и негромко с озорной ноткой в голосе добавила. — Парашют-то теперь как следует спрятал?

Я понял, что она подтрунивает не столько надо мной, сколько над собой.

Я улыбнулся.

И тут же окаменел от изумления.

С веранды, где провел я первую ночь среди людей, спускался к нам в сад… Кочетков.

Он приветливо улыбался. В мысли его мне никогда не удавалось проникнуть.

— Юра! Ой-ля-ля! Я же вам еще не успела позвонить. Как это вы сюда примчались? Ясновидящий, что ли?

— Не ясновидящий, а вычисливший поведение Альсино, — уже без улыбки заявил Кочетков.

Он был теперь не в военной форме, а в легком спортивном костюме, подчеркивающем его атлетическое сложение.

Ошеломленная было Оля, услышав такое, возмутилась:

— Как это вычислили? Что он вам, арифметическая задачка?

— Не арифметическая, но логическая, — спокойно ответил Кочетков.

Встретясь со мной взглядом, он продолжал:

— Вы простите нас, Альсино. Вы сами виноваты в том, что так глубоко в наше сознание заронили ощущение опасности, которой следует избежать в глобальном масштабе. Мы рассуждали, что, где бы вы ни вышли к людям, нужно непременно отыскать вас, что бы прежде всего помочь вашему делу, которое становится нашим.

— Нет, Юра, вы не увиливайте! — наседала Оля, чего от нее, казалось, нельзя было ожидать. — Как это вычислили? Цифрами обозначили руки, ноги, голову?

— Да нет! На обыкновенном компьютере с помощью простейшего алгоритма. Надеюсь, Альсино сразу поймет меня. Он сошел в десяти километрах от тех мест, где впервые появился у нас. Скорее всего, он первое время постарался бы идти лесом. И двигался бы, тоже скорее всего, по направлению к городу, поскольку свои великие идеи должен был передать наибольшему числу людей. Вот основные условия его поведения.

Оля слушала внимательно, но с недоверием, даже с неодобрением.

— Компьютеру предстояло решить наиболее вероятное продолжение его действий. И вот мы здесь, — закончил Кочетков.

— Мне пришлось затратить много больше времени, чем вашей думающей машине, потому что вы не поставили перед нею осложняющих задачу условий.

— Каких, Альсино? Каких? — не терпелось Оле.

— Возможности передачи вашему иномиру наших знаний, которые могут быть использованы во вред.

— Вы правы, — согласился Кочетков. — Но нам достаточно было и тех условий, о которых я сказал, что бы оказаться здесь. Ведь основная ваша задача нам была известна и должна была в вашем сознании подавить все сомнения. Вы уж нас извините. Время не ждет.

Оля была удручена, едва не плакала. Слишком холодными и расчетливыми показались ей рассуждения Кочеткова. И она выпалила:

— А я ничего не вычисляла! Я просто знала, что Альсино придет на нашу с ним полянку, не сможет не прийти. Я знала это без всяких логических цепей и компьютерных проигрываний. Правда-правда!

— Милая Оля, — сказал я. — Кажется, здесь все правы. Каждый по-своему. Очевидно, к вашему интуитивному выводу можно было прийти и логическим путем с помощью компьютера, вам просто не нужного. Но майору без этого не обойтись, он не обладает вашими особенностями. В этом ваше преимущество и над ним, да и надо мной, потратившем столько времени на размышления.