Иностранные формирования Третьего Рейха - [17]

.

Так же как и в вопросе с прессой, для всех радиоузлов на оккупированной территории издавался специальный сборник материалов передач под названием «Радиовестник» (редактор — ефрейтор Г. Вальтер). В нем предписывалось, что передавать по радио, а о чем на данный момент умолчать^{97}. В целом материалы в сборнике не отличались разнообразием, помещая из номера в номер одно и то же. Так, можно выделить несколько основных тем статей: речи деятелей Третьего рейха; разоблачение учения Маркса — Энгельса и «еврейского заговора»; рассказы очевидцев о плохой жизни в СССР и разоблачение его внутренней и внешней политики; призывы к населению бороться с большевизмом в союзе с Германией^{98}.

Такими вкратце были задачи Штаба пропаганды «Крым», которые по своей сути не сильно отличались от задач органов пропаганды на других оккупированных территориях да и в самой Германии. Отличались методы, с помощью которых Штаб решал эти задачи. Их было несколько: какие-то присущи всем пропагандистам рейха, а какие-то имели свою, крымскую, специфику. Первый из них, который был свойственен всем немецким органам пропаганды, — это так называемая активная пропаганда. Он заключался прежде всего в распространении листовок, брошюр, специальных выпусков газет, а также выступлений пропагандистов посредством агитмашин. Так, из отчета Штаба пропаганды за июнь 1943 г. видно, что в течение месяца было издано 98 925 плакатов и 15 850 брошюр. В этот период в распоряжении Штаба находилось восемь агитмашин, из которых три находились в ремонте, а одна использовалась штабом оборонявшей Крым 17-й армии. Остальные агитмашины провели в общем 297 выступлений в районе действия Штаба. Разъяснительная работа велась в основном под лозунгом: «Германия — передовой боец новой Европы». При каждой агитмашине имелся специальный пропагандист, который разъяснял населению актуальные вопросы. Например, в 1943 г. очень популярными были следующие темы: «Роспуск Коминтерна — новый трюк Сталина», «Как живут русские рабочие в Германии», «Жизнь по ту сторону фронта» и т. д. Помимо этого Штаб занимался организацией изб-читален, где литература, естественно, была специально подобранной^{99}.

Чрезвычайно важную роль в немецкой оккупационной политике и пропаганде играло использование национального вопроса. Особую актуальность он приобрел после нападения Германии на СССР. Выступая на одном из совещаний в Министерстве пропаганды 21 июля 1941 г., Геббельс напомнил слова видного германского военного теоретика Карла Клаузевица о том, что такая страна, как «Россия, может быть побеждена только в том случае, если посеять раздор среди ее народов»^{100}. Исходя из этого, оккупационная администрация начала выделять отдельные национальности, населявшие оккупированные районы, для чего использовала выпуск местных газет, а также большое количество других печатных изданий на соответствующих языках. Их содержание определялось органами немецкой пропаганды, хотя издателями часто выступали местные националистические лидеры.

В Крыму же, с его пестрым национальным составом населения, это было сделать проще всего. По переписи 1939 г. здесь проживали следующие национальности (в % отношении): русские — 49,6 %, татары — 19,4 %, украинцы — 13,7 %, евреи — 5,8 %, немцы — 4,6 %, греки — 1,8 %, болгары — 1,4 %, прочие — 3,7 %^{101}. Сначала была проведена регистрация всех немцев, итальянцев и болгар. Им были предоставлены те же права и льготы, что и членам оккупационной администрации и солдатам оккупационных войск^{102}. Затем было разрешено образовать свои мусульманские комитеты крымским татарам. Первый из них, Симферопольский, был открыт в декабре 1941 г. Вскоре открылись мусульманские комитеты и в других городах и районах Крыма^{103}. Татарам отдавали предпочтение и при приеме их в батальоны вспомогательной полиции порядка. «В первые же дни образования Симферопольской горуправы, — писал один из свидетелей событий тех лет, — я видел целые волны караимов и армян, набросившихся на управу с желанием рвануть себе куски общественного пирога… Цивильные татары бросились в частную торговлю, караимы заняли счетные должности, а армяне — административные. Болгары, из-за своей малочисленности… заняли более скромные места: начальников цехов, хлебопекарен и мастерских… (Все нерусские) ставят себя в положение враждебности к русскому народу и его государственности»^{104}. Даже патенты на торговлю в Симферополе выдавались прежде всего татарам, грекам и армянам, а уже потом — русским^{105}.

1 июля 1942 г. от городского коменданта Симферополя поступило распоряжение, что «все украинцы… которые живут в городе… но которые почему-то зарегистрированы как русские… могут обратиться с прошением в комиссию при Главном управлении полиции Симферополя… Личности, украинская национальность которых будет доказана, получат новые паспорта с верно указанной национальностью»^{106}. На том основании, что они «нерусские», украинцы образовали свой комитет, а чтобы успешнее шло дело «украинизации», местные националистические лидеры открыли украинский магазин и объявили, что «(только) украинцам будут выдавать муку и другие продукты»