Иностранка - [29]

Грейси судорожно сглотнула.

— Вы это серьезно?

Он подошел и взял ее за руки.

— Иначе я не стал бы этого и говорить.

— Но вы сами-то хоть задумывались об этом раньше? — хриплым шепотом спросила Грейси.

— По правде говоря, нет. Но, по-моему, это здравая идея. Мы прекрасно ладим. Мы оба любим Милу. По-моему, это прекрасное решение.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Грейси, красная, растерянная, заговорила.

— Вдумайтесь в то, что вы сказали. Вы предлагаете мне выйти за вас, потому что это прекрасное решение? Это несерьезно!

— Серьезно.

— Лука, вы один раз уже женились ради ребенка, не можете же вы повторить это снова!

— Но я был счастлив с Сариной.

Сказав это, Лука в тот же миг понял, что это неправда, потому что чувства, какие он испытывал к стоявшей перед ним девушке, он еще не испытывал ни к кому.

Но что чувствует она сама, и вообще, чувствует ли хоть что-то по отношению к нему? Если ничего, то он не должен жениться на ней. Иначе она медленно, но верно разобьет вдребезги его сердце, и так раненное Сариной.

— Вы правы, — с трудом выговорил он, хотя был убежден в обратном. — С моей стороны было ошибкой делать это неожиданное предложение. И мне жаль, что я поставил вас в неловкое положение, вынудив отказать мне. Но, прошу вас, не уезжайте. Я как-нибудь улажу все с Милой. В последнюю неделю я полностью передоверил вам ее воспитание, и вы с ней, я знаю, занимались не только английским языком.

Грейси залилась краской.

— Извините, но она спрашивала, я же не могла ей не отвечать! Вот я и говорила ей все так, как я чувствую…

Лука покачал головой:

— Грейси, пожалуйста, не извиняйтесь. Я хотел сказать, что я вам благодарен. Вы не представляете, как вы нам помогли.

Ты появилась — и в доме снова послышался смех Милы, ты дала почувствовать Доменико, что у него есть родной дом, ты заставила Джемму поверить, что ей больше не обязательно о нас беспокоиться.

Вслух он не мог этого сказать. Как человеку совестливому, ей бы стало только труднее решиться на отъезд.

— Ладно, я останусь, — сказала Грейси, и Лука облегченно вздохнул. — А вы поговорите с Милой и все ей объясните. Мне кажется, вы сначала должны обо всем рассказать ей.

— Вы правы, как всегда, — с улыбкой сказал Лука, чувствуя, как у него ноет под ребрами, еще сильнее, чем до этого разговора.

— Я буду проводить побольше времени с отцом. А все остальное останется как прежде?

— Конечно, — ответил Лука. Он готов был согласиться на все, главное — чтобы она не уезжала. Нет, он понимал, что это «как прежде» будет ужасно трудно соблюдать. Никогда еще он не чувствовал себя таким безнадежно влюбленным, как сейчас. — Все будет как прежде.

Грейси несколько секунд смотрела на него, потом обхватила ладонями его лицо, легко поцеловала в уголок рта и тут же отстранилась.

Как добралась до спальни, Грейси уже не помнила. И вот она лежит на кровати, а в голове крутится только одно, «оставайтесь и выходите за меня замуж».

Господи, как же она любит этого человека. Любит его даже за то, что он предложил ей выйти за него ради своей маленькой дочери.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Грейси еле дождалась субботы, чтобы позвонить подругам и посоветоваться с ними. Вечером, когда в Мельбурне был рассвет, она вошла в кабинет Луки.

— Будьте дома, будьте дома, — твердила Грейси в трубку.

— Говорит Адам, — с облегчением услышала она.

— Адам, это Грейси.

— Грейси, где ты? Как ты?

— Лучше не бывает. Но пока что далеко. Слушай, можешь позвать Сару?

— Конечно!

— Грейси, ну-ка повтори, что это ты! — раздался через минуту голос Сары. — Послушай, ты можешь подождать секундочку, я свяжусь с Келли!

— Алло! — прозвучал в тишине голос Келли.

— Кел, а ну-ка угадай, кто у меня на другом конце провода!

— Привет! — вмешалась Грейси и отстранила трубку от уха, чтобы не оглохнуть.

— Господи, да это же Грейси Лейн! — закричала Келли. — Целую неделю ни слуху, ни духу! Мы тут с ума сходили! Спроси Симона, он тебе скажет — я два раза собирала вещички, чтобы лететь тебя разыскивать. Если б не он, я была бы уже там!

— Привет, Кел. Как там твой роскошный малыш?

— Он чудесный!

— И пахнет печеньем, — вставила Сара.

— Вовсе нет! — закричала Келли. — Ну ладно, есть немного. Грейси, ты видела фонтан Треви?

— Видела. Он потрясающий.

— А ты бросила в него монетку?

— Бросила, даже две.

— А вторую зачем? На желание?

— Вовсе нет, — вмешалась Сара. — Вторая означает, что ты хочешь выйти за итальянца.

— О, — воскликнула Келли, — Грейси, ты что, загадала желание выйти за итальянца? Тьфу-тьфу, не сглазить!

— Эй, простите, что вмешиваюсь, но…

— Это ты нас прости, — спохватилась Келли. — Мы так обрадовались твоему звонку. Давай говори, как ты там, одна-одинешенька?

— Я не одна.

— Да ну! Это уже интересно.

— Может, вы сядете?

— Ты что, встретила кого-то? — спросила Келли.

— Ну… да.

— Я так и знала! — продолжала Келли. — Он высокий, стройный, красивый, как римский бог, да?

— Все не так, как вы думаете. Несколько дней назад я переехала к нему на виллу и преподаю английский его четырехлетней дочери.

Наступило молчание.

— И у меня прекрасно получается, чтоб вы знали.

— Естественно, — послышались два голоса сразу.