Иномирянка для министра - [16]

За это время нужно либо вернуть её домой, либо найти способ договориться, чтобы она оставила мой дом в неизменном виде.

Мысленно считая, чтобы отвлечься, я наклонился к девушке и капнул раствор на её губы. Не удержался и осторожно коснулся их пальцем: мягкие, податливые, желанные.

— Ксал, — я решительно обошёл кровать и забрался под меховое покрывало. — Если будут претензии к Лавентину — не буди.

Я набрал себе каплю, отставил бутылочку и, ощупью найдя под покрывалом прохладную ладонь девушки, стиснув её, выдавил сонное зелье себе на язык.

Почти мгновенно меня накрыла блаженная тьма без сновидений.

Губы опалило огнём, внутри всё содрогнулось. Я распахнул глаза: надо мной стояло тёмное чудовище, спальня Нейзалинды плавала в сумраке. Почему я здесь? Что-то трещало и пощёлкивало. Что?..

Сердце глухо бухало в груди.

В голове медленно прояснялось, холодными колючими волнами накатывали воспоминания о вызове, неожиданном браке, устроенном Лавентином бардаке, пачке жалоб на него.

— Хозяин, — Ксал опустил руку с голубым флаконом пробуждающего зелья. — Вас срочно вызывают на место преступления.

В глубоком сне не шевелишься, поэтому в моей руке по-прежнему лежала ладонь девушки. Я отпустил её с щемящим ощущением неправильности разрыва нашего контакта и с трудом сел. Голова шла кругом, в ушах звенело от щёлканья стен:

— Что такого срочного? — я сдавил виски. — И куда надо ехать?

— Убийство в доме длора Какики.

Даже столь чудовищное известие не помогло развеять дурман глубокого сна. Пора делать основательный перерыв в его употреблении. Я наклонился к девушке, запечатлел на её губах короткий поцелуй и сполз с кровати.

По мышцам расползалось покалывание. Словно в тумане я добрался до ванной комнаты и почти повис на раковине. Дыхания не хватало. Пробуждение зельем — та ещё гадость. Кончики пальцев дрожали.

«Там убийство. В доме главы рода. Ты должен идти, — повторял себе. — Соберись!»

Собраться не получалось. Казалось, я разваливаюсь на кусочки. И сейчас я бы обрадовался, реши браслеты привязать меня к жене. Но они отпустили.

Словно в полусне я оделся и вышел на крыльцо. С минуту смотрел на ландо, не понимая, почему его подали вместо кареты. Потом вспомнил, что сам отправил карету на ремонт.

И хотя было ощущение, что вместо тела огромная неповоротливая кукла, а скорость мыслей замедлилась до невозможности, я как обычно легко спустился с крыльца, сел в ландо и поехал.

Мимо пронёсся парк, ворота, трёхметровые белые стены чужих имений. Сначала всё выглядело как обычно, но вскоре появились следы магоеда: огромные распиленные на куски стебли. Даже сейчас, усохшие, они поражали воображение своими габаритами. На территории домов стебли не проникли, но беспокойство их обитателей было понятно.

Дом Какики находился рядом с домом Лавентина, можно будет потом заехать и узнать, как продвигаются дела.

Дом Сомсамычева, ставший эпицентром распространения магоеда, издалека светил пробитыми растениями стенами. Подъезжая к цели, я с удивлением обнаружил, что за стену имения Какики тоже пробрался гигантский магоед.

Ворота имения были открыты, ландо влетело внутрь, но я не ощутил прикосновения родовой магии Какики. Это мгновенно привело меня в чувство.

На крыльце стояли два офицера особого отдела, следователь и бледный, растрёпанный полицейский, на мундире которого темнели пятна.

— Глава рода мёртв, — офицер Слай Вериндер произнёс это таким тоном, словно сам в это не верил. — Он в спальне, но входа туда мы не нашли, только через окно.

Глава рода мёртв, родовой магии не чувствовалось совсем… Всё это грозило проблемами. И беспорядками — недовольным только дай повод наброситься на императора и кабинет министров. Остальные главы рода меня просто живьём сожрут, когда узнают о случившемся.

Нет, надо всё сохранять в секрете как можно дольше.

— Закройте ворота, уберите стебли, чтобы имение выглядело нормально, — приказал я. — Найти всех членов семьи Какики и тайно отправить в конспиративный дом в Лаксе. Немедленно. Выставьте охрану возле моста, никто из них не должен проникнуть на остров. Никаких контактов Какики с другими длорами, кроме служащих особого отдела.

В голове гудело. Вдохнув и выдохнув, я вошёл в мёртвый дом.

Убранство холла не изменилось со времени, когда я сватался к своей будущей второй жене Эваланде Какики, только теперь из потолка торчал огромный корень магоеда.

— Ничего не трогать, — я сразу прошёл к библиотеке.

Бросил взгляд на семейный портрет: из пяти нарисованных на нём длоров в живых осталась только младшая из дочерей Какики. Средняя, Эваланда, безмятежно улыбалась и казалась воплощением доброты и нежности. Жаркая Черундия, потеря ребёнка, одиночество и постоянные боевые действия в округе изменили её в худшую сторону.

Отмахнувшись от ненужных мыслей, я добрался до тайного хода, некогда показанного женой, и нажал на скрытый в стенном подсвечнике рычаг. Шкаф отодвинулся в сторону, дверь распахнулась. Я заглянул в тёмный проход. На другом его конце была спальня хозяина дома.

У меня не было причин не доверять словам офицера, я чувствовал, что дом мёртв, но всё это казалось дурным сном: не может быть, чтобы главу рода убили в его доме, в собственной спальне.