Иное... - [21]
Я глянула сквозь грязное стекло и увидела там с той стороны окна черный, густой туман, какой-то липкий и влажный. Он тяжело опускался на стекло крупными каплями воды, а затем как-то вяло, лениво сползал по его глади вниз. Пальцами я взялась за рычаг шпингалета и попыталась, повернуть его круглую голову так, чтобы в дальнейшем можно было открыть створку окна. Но рычаг даже не шелохнулся, он не желал поворачиваться, словно боялся позволить штырю оставить давно насиженное, обжитое место.
«Ну, ладно, потом разберусь», — сказала я самой себе, и, вглядевшись в черный туман парящий, балансирующий за окном без всяких признаков чего-либо живого, какого-либо движения, развернулась.
Я прижалась спиной к краю подоконника и принялась оглядывать полуразваленные, покосившиеся унитазы. Стены хранящие, на своем невзрачном сером с желтоватыми и кофейными пятнами бетонном полотне, дыры. И такой же точно порушенный, несчастный потолок с которого свисали на двух тонких проводах покачивающиеся из стороны в сторону лампочки, укрепленные в черном стаканообразном патроне, тускло освещающие желтоватым светом этот туалет.
Неприятный запах, сырость, пустота и одиночество… все-это наводило на меня тоску, обиду и душевную саднящую боль… боль обманутых надежд…
Уж лучше бы здесь был эшафот и палач в красном плаще, с топором в руках….
Уж лучше бы смерть… чем это страшное заточение в туалете-тюрьме….
Я оглядывала эту темницу, из которой не было выхода… и в каковой как наказание, мне был назначен, бесконечный срок пребывания… пожизненный срок… и тихо плакала.
Крупные слезы вытекали из моих глаз, струились по щекам, падали на мокрую майку…и я понимала, что теперь мне остается лишь смириться с этим заточением, махнуть на все рукой, усесться на разваливающейся, заживо разлагающийся подоконник (что я и сделала) и ждать… ждать… конца… смерти…
Эх, Андрейка, Андрейка… стонала я, вспоминая твое залитое кровью лицо и желание помочь мне, войти в эту проклятущую дверь, из которой нет выхода, оная привела меня в темницу… одинокую и дурно… дурно пахнущую.
Я утирала лицо кровавыми руками и скулила… плакала… кричала… Я била кулаками в стекло в надежде, что оно не выдержит моих ударов и лопнет, треснет… Я рвала на себя рычаг шпингалета, в надежде сдвинуть… повернуть эту круглую, облезлую голову…
А потом опять плакала… плакала… плакала и вспоминала тот коридор, где хоть и было мрачно, и пахло плесенью, гниющей древесиной и бесконечностью… где находились все эти психованные самоубийцы… но где, самое главное, был ты… ты — Андрейка. Ты- тот кто умел поддержать, помочь, заступиться.
Здесь же я была одна… Я находилась в этом туалете, где меня никто не мог стукнуть, обидеть, напугать, где не надо было идти, и думать о вожделенной двери, стараясь ее отвоевать и удержаться за заветную ручку, а можно было сидеть и глядеть в окно на лениво стекающие капли воды, и где пропал, умер сам смысл борьбы… Потому как здесь в этом туалете, в этой тюрьме, в этой темнице уже княжила всепоглощающая смерть, наверно неторопливо поедая свою жертву…
Смерть… Смерть… Смерть…
И я вдруг громко сквозь слезы рассмеялась.
— Какая смерть, — выкрикнула я обращаясь к тому, кто устанавливал здесь все эти, испытания и трудности. — Я ведь уже давно сдохла… сдохла… Я давно вскрыла себе вены, выплюнула, сквозь щели в моих зубах, данное мне право жить, утопив его в кровавой ванне, растоптала труд мамы и папы, которые столько лет меня холили, растили, любили… Я — дура! Дура! — заорала я и закрыла ладонями лицо, намереваясь еще громче заорать, завизжать, завыть, зарыдать.
И вдруг… поднося сомкнутые руки к лицу я увидела, что из обернутых в кровавые ленты запястий больше не сочиться кровь. Ладони мои и вовсе высохли, по ним больше не текла кровь, она засохла и теперь плотной коркой покрывала кожу.
Ах!.. впервые за то время, что находилась тут, я радостно вскрикнула. Увидев и ощутив на себе, что больше моя коже не исторгает, не рождает воду, а за тот промежуток времени, что я стенала на этом подоконнике и волосы, и футболка, и джинсы мои высохли… высохли. Теперь я хоть и была курица, но не мокрая, а сухая! Сухая!
Вот оно новое… иное…
Иное…
Мгновенно я сорвала с рук кровавые ленты, с трудом отдирая их от порезов и бросила, скомкав это кровавое месиво, на пол. Затем поспешно спрыгнула с подоконника, подбежала к раковине и крутанула вентиль с холодной водой, и когда из крана точно плевок вылетела крепкая, ядреная струя воды, разбрызгивая кругом прозрачные капли, я сунула под нее руки и принялась отмывать присохшую кровь. Оттирая ее не только от запястий, ладоней, но даже от локтей, где она также успела укрепиться, будто приросла к коже, пустив там разветвленные корни. Вскоре мне удалось отмыть густую кровь придающую коже пурпурный цвет, и я увидела свои запястья. На них все еще оставались глубокие порезы вдоль линии вен, проделанные острым лезвием, с какими-то рваными, не желающими срастаться краями, покрытыми небольшими черно-алыми пупырышками. Осторожно указательным пальцем правой руки я провела по ране на левом запястье, не сильно касаясь этих пупырышков и краев… и поморщилась, раны еще болели, саднили, хотя и не так, как раньше, но боль пока не ушла, да и срастись кожа тоже пока не желала, но кровь больше из них не текла…
Произведение «Грань» относится к жанру психологическая мистика. В таком жанре пишет А.Атеев «Мара». Однако данная повесть – это не просто мистика и ужасы. В наше время, когда алкоголизм стал нормой жизни, мало кто задумывается о духовном и нравственном возрождении человека. Произведение «Грань» в ярких красках и наглядно описывает самый последний и страшный этап болезни алкоголика – белую горячку.К окончательно спившемуся Витьку, потерявшему семью, родных, совесть, приходят некошные. Луканька и Шайтан, так зовут эту нечисть, начинают изводить и мучить упившегося Витька, доводя его до безумия.
Основой этой книги служат забытые нами древние славянские мифы и легенды не только о Богах и верованиях, традициях и обычаях, но и о волшебных странах, народах, духах и животных, с которыми читатель познакомиться в увлекательной форме. Этот роман затрагивает извечную тему борьбы добра и зла, извечный разговор на тему, что такое зло, что такое добро, и может ли существовать одно без другого.
Что может случиться глубокой ночью, если ты одинок и несчастен? Бойся! Так как к тебе в эту темную ночь может прийти демон Босоркун. Демон, восставший из древних славянских легенд, впрочем, подарит возможность разобраться в событиях прошлых веков, позволит окунуться в трагические и гибельные моменты ушедшего, покажет Пекельное царство грешников. И все это — лишь затем, чтобы отсрочить конец света?!
«Криница слов» включает в себя рассказы, написанные в период с 2011 по 2015 годы.Этот сборник позволит читателю окунуться в родник замечательных описаний природы, философских рассуждений о жизни, смерти, вере, любви.Он подарит красоту русской речи, расскажет о чуде самого бытия и заставит задуматься о смысле жизни.
Галактика Туманность Света населена высокоразвитой цивилизацией, лужичан, достигших прогресса в освоении космического пространства, технических средств, познание способностей собственного мозга. Проживание лужичан, представляющих собой две расы: белых и красных людей, сосредоточилось в двух системах Космач и Вращун. Порядка тридцати лет назад в Галактике Туманность Света открыта еще одна живая система Згинка, на которую была выслана исследовательская группа в составе трех человек.
Третья книга тетралогии произведения «Коло Жизни. Средина» расскажет о дальнейшем пути и взрослении юного божества, Крушеца. И вновь сменились времена, прошли тысячелетия. Человечество окончательно извратило знания о создании планеты, изменило имена богов, утратило дарованные белоглазыми альвами и гипоцентаврами традиции, учения и верования. Впрочем, сама Земля продолжает оставаться под пристальным вниманием богов и их созданий.
Верхова Наталия работала генеральным директором группы компаний. Арест, СИЗО. С первых дней заключения – прямой репортаж на созданном друзьями сайте – заметки, статьи, разработки – именно это и вошло в книгу «Тюремное счастье.»Почти два года потребовалось, чтобы доказать незаконность ареста. На свободе Наталия продолжает заниматься правозащитной деятельностью: «Формирую светлое доброе и безопасное будущее для страны».
Книга и вся серия вчерне закончена. Добавлен эпилог. 10.03.2021.
Космоархеолог Александр Говоров молод и амбициозен. А еще зол, что проект, который он вел с самого начала, передали другому. Стремление стать первым и доказать человечеству (и оппонентам) свою правоту сталкиваются с простым и исконным страхом – какая цена будет назначена за открытие? Что, если то, к чему Александр стремился всю жизнь, оказывается гипотезой, способной уничтожить мир?
Дорогие друзья! Перед вами первое полное издание моей книги «Сады Соацеры», написанной почти десять лет назад. Возможности электронной публикация освободили автора в том числе и от дружеских издательских «уз». Ничего плохого о редакторах не скажу, но конечной целью их деятельности является не творчество, а доход, поэтому они требуют «формат». Это слово имеет много значений, в данном же случае имеется в виду то, что книга не должна отличаться от прочих, к которым уже привык читатель. Есть случаи и крайние, лет двадцать назад по сети распространилась инструкция от некоего издательства, в которой требовалась одна сюжетная линия, всепобеждающий герой, главное же его девушку можно было убить, но и в коей мере не насиловать.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)