Innominatum. Неназываемое - [9]
— Да, верно, не в Тролландии, а в Исландии, — Ли Чжонг кивнул, — Ну и название у этого вулкана! Язык свернешь… Вот, Bingqilinzai-nanjingshuiguo готов, кушайте на здоровье.
Эпизод-4. Особенности новогвинейской охоты
Индонезийская Западная Новая Гвинея.
Остров Долак. Авалон.
…Железная клетка, стоявшая в кузове маленького грузовика, открылась, и сидевший в клетке, темнокожий голый молодой мужчина с крупными грубыми чертами лица и жесткими прямыми волосами, похожими на воронье гнездо, теперь мог выбраться на каменистый грунт площадки, окруженной оранжевыми охристыми скалами. Но он не торопился, поскольку видел, что произошло с двоими предыдущими людьми. Их тела, продырявленные и измазанные кровью, лежали сейчас около края площадки. Шестеро всадников, вооруженные копьями, и одетые в блестящие латы и шлемы, закрывающие большую часть лица, негромко переговаривались, и ждали следующую жертву.
В отличие от тех двоих, чьи трупы валялись в пыли, этот темнокожий мужчина был не рабом-авалонцем, а охотником-папуасом, схваченным вчера охранниками Авалона за нарушение границы, о которой даже не догадывался. Итак, его схватили вооруженные белые люди-солдаты, а теперь хотят заколоть копьями. Это единственное, что понятно. Охотник-папуас был, конечно, испуган, но, в отличие от рабов, умел сохранять ясность мысли, волю к жизни, и контроль над телом, невзирая на страх. Он искал возможность спасения, но пока не видел, и потому не спешил выходить из клетки…
С небольшого плато на вершине одного из крутых обрывистых холмов, сложенных из охристого песчаника, за развитием событий наблюдали два персонажа, одетые в серо-желтый с болотно-бежевым узором камуфляж. Эти двое были вооружены короткими десантными автоматами, мощными артиллерийскими биноклями, и видеокамерами, и наблюдали эту запредельную конную корриду с людьми вместо быков, и фальшивыми рыцарями вместо матадора… Когда авалонские охранники, используя свои штурмовые винтовки M-16 с примкнутыми штыками, принудили охотника-папуаса выпрыгнуть из клетку на площадку, один из наблюдателей на холме буркнул:
— Уроды…
— Я думаю, — заметил другой, — настоящие рыцари Круглого стола были такими же.
— Здесь ты не прав, Снорк, — возразил первый, — Рыцари Круглого стола не могли быть такими неуклюжими слабосильными трусливыми уродами.
— Да, Регги, — ответил тот, — те рыцари были просто уроды, без эпитетов.
— Тогда верно, — согласился Регги, — элита в обществе, это всегда уроды.
— А почему, кстати? — спросил Снорк.
— Я что, философ, по-твоему? — удивился этому вопросу Регги.
— Ты, наверное, нет, но твой босс — философ, а вы ведь иногда болтаете о жизни.
— Откуда ты знаешь, что мы с Большим Бонго болтаем о жизни?
— Логика, — пояснил Снорк, — твой босс нормальный дядька, и ему 75 лет. Нормальные дядьки в этом возрасте обычно болтают о жизни с молодыми ребятами из команды.
— Ты не ошибся, — подтвердил Регги, и добавил, — сейчас этого парня убьют.
Охотник-папуас отчаянно боролся за свою жизнь. Примерно полчаса ему удавалось уклоняться от «рыцарей», которые не очень уверенно держались в седлах, и были явно неспособны попасть копьем в мишень, активно движущуюся из стороны в сторону. Но, вырваться с площадки не удавалось из-за оцепления охраны, а усталость и жара делали свое дело. Движения папуаса замедлились, координация его движения ослабла. Вот он оступился раз, другой, потом упал, но успел вскочить раньше, чем копье ближайшего рыцаря достало его. Еще примерно четверть часа безнадежная борьба продолжалась, но после очередного падения, он не успел подняться достаточно быстро и получил первую серьезную рану. А еще через несколько минут, при очередном падении, копье самого удачливого рыцаря пригвоздило «добычу» к грунту. Подоспели остальные, и истыкали умирающего копьями, видимо в отместку за долгое сопротивление…
Регги отложил в сторону видеокамеру, выругался сквозь зубы и произнес.
— Если ТАМ что-то есть, то мы порадуем тень этого парня, когда сделаем наш бизнес.
— Да, — лаконично отозвался Снорк.
— Слушай, — продолжил Регги, — зачем ты привел меня сюда и показал это дерьмо?
— Я сделал это на всякий случай. Вдруг у тебя оставались какие-нибудь иллюзии.
— Иллюзии о чем, Снорк? Об этих лордах-плантаторах?
— Да. И о рабах тоже. Ты заметил, как они умирали?
— Я заметил. Они еле двигались. Это понятно. Они были оглушены страхом, они ведь фермеры, а не бойцы, в отличие от последнего парня… Черт! Жаль, что он погиб.
— Не фермеры, а рабы, — поправил Снорк, — они родились, выросли и умерли, как скот.
— Нет! — Регги качнул головой, — Я не идеалист, но уверен: люди не рождаются скотами. Аргумент про то, как они умирали, не стоит и цента. Многие люди, которых я очень уважаю, растерялись бы в такой ситуации, и позволили бы заколоть себя, как свиней. Понимаешь, этот чертов гениальный Вольфганг Гете, был ни хрена не прав!
— Ты все-таки философ, — слегка насмешливо отреагировал Снорк, — но тут неудачная позиция для философствования. Идем в Абобем. Ты помнишь правила движения?
— Я не первый раз на войне, — проворчал Регги.
— Это ясно, — сказал Снорк, — но ты редко воюешь, и на всякий случай, я спрашиваю.
Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.
«У всех дверей звездолета веселый и жизнерадостный нрав. Они с упоением раздвинутся для вас и с истомой сомкнутся вновь, удовлетворенные делом» (Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»).А теперь — всерьез о том, почему для нейронной сети будущей техники неизбежна похоть.
«Созвездие эректуса» - это в каком-то смысле продолжение мини-романа - трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд)
Если мир — жесткая цепь причины и следствия, значит всё предопределено? Откуда тогда у человека «свобода воли», способность поступать непредсказуемо? Где первопричина?..То, вокруг чего ходили две тысячи лет, лишь бы не соглашаться с Эпикуром и Лукрецием, — сегодня связывает физику, кибернетику и теологию уже не предвидением, а фактом: детерминизма нет. А значит, нет и предопределенности, что поставило в неловкое положение философов-идеалистов и теистов, которые придумали «дух» (мол, свобода от жесткой причинности) и прилепили его к самодостаточной материи.
В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях.
«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.