Иннокентий III и альбигойский крестовый поход - [2]

Ашиль Люшер, который посвятил Папе Иннокентию шесть томов исследований, в томе «Иннокентий III и альбигойский крестовый поход» поставил перед собой цель изучить, как зарождалось движение катаров, как Католическая Церковь отреагировала на рост ереси: в центре повествования находится политика Иннокентия III, который считался душой крестового похода и из Рима руководил всем ходом операции. Тщательно изучив переписку Папы с христианскими государями, духовенством и легатами, Люшер пришел к выводу, что контроль Иннокентия III за действиями северо-французских крестоносцев вовсе не был столь полным, как представлялось до того. Наоборот, ученый пришел к выводу, что указания Папы проходили сквозь призму представлений и намерений его чрезвычайных представителей (легатов и нунциев), местных епископов: высшие иерархи Церкви, открыто опасаясь противоречить понтифику, на деле тормозили, искажали его приказы и предложения. Автор наглядно продемонстрировал, как на Лютеранском Соборе Папа был вынужден уступить давлению большинства и пойти наперекор своим убеждениям. Церковная организация, по мнению Люшера, вовсе не была столь строгой и основанной на полном подчинении понтифику. Папство сильно зависело от представителей почитаемых монашеских орденов (таких, как цистерцианский) епископата, который зачастую вел себя очень независимо, сохраняя внешние знаки почтения к главе Церкви. Благодаря анализу писем Иннокентия III Люшер смог раскрыть перед читателем мир интриг и закулисной борьбы, в которую были вовлечены враждующие силы. И во главе этого мира автор показал Иннокентия III, чье поведение было далеким от фанатичного рвения. Как это ни удивительно, глава христианского мира иногда резко менял курс собственной религиозной политики, удерживая своих слишком ретивых помощников от чрезмерного кровопролития и жестокости, а иногда даже вставая на сторону обвиняемых в ереси.

Со свойственным ему мастерством Ашиль Лютер раскрывает перед читателем мир Италии и Южной Франции, где разворачивались драматические события, приведшие к завоеванию Южной Франции северо-французскими баронами, а позднее — и французскими королями.

Карачинский А. Ю.

ГЛАВА I ЮЖНАЯ ФРАНЦИЯ И РЕЛИГИОЗНАЯ ОППОЗИЦИЯ

Терпимость южан. — Епископ Альби и сектанты. — Религия вальденсов. — Источники и характерные черты катаризма. — Почему становились катарами. — Дискредитация ортодоксального духовенства. — Война мирян и клириков. — Состояние духа баронов Юга.

В солнечной Франции — Гаскони, Лангедоке и Провансе — в XII в. жил милый и речистый народ, с легким сердцем и простыми нравами. Его вера, крайне поверхностная, мало занимала его. Его трубадуры воспевали лишь галантные интриги, развлечения, которых они искали, переезжая из сеньории в сеньорию, кастелянов, от которых добивались щедрот. Героев этого блестящего мира, знатных и незнатных, интересовала почти исключительно поэзия, а их излюбленным культом был культ женщины и наслаждения. Южане трудились по преимуществу в городах на побережье Средиземного моря. Нарбонн, Монпелье, Арль, Марсель — города-пакгаузы известного европейцам мира — при помощи консульств и факторий далеко распространяли свое влияние. Обмен товарами и идеями, разнообразие народностей и верований, смешение восточных и западных элементов не только обогащали население, но и развивали в нем те подвижность духа и вкус к новому, которые благоприятствуют всяческим переменам.

На этой картине были и темные пятна. Прежде всего, политическая анархия: графы Тулузские, верховные сюзерены этого края, не сумели подчинить себе все феодальные силы и сосредоточить власть над ними в своих руках; кроме того, бароны воевали между собой, города — с сеньорами, миряне — с клириками и, наконец, эту местность разоряли разбойники. В 1182 г. Стефан, епископ Турне, ученый человек и дипломат, ездивший с миссией в Тулузу по поручению Филиппа Августа[1], вернулся с Юга в великом ужасе. Он увидел повсюду лишь «картину смерти, разрушенные церкви, деревни, обращенные в пепел, и человеческие жилища, ставшие логовами диких зверей». Но это было преувеличением: в средние века люди вообще злоупотребляли ораторскими эффектами и редко оценивали что-либо точно. Все перечисленное в той или иной мере было бичом и других частей Франции — народ повсюду страдал от одних и тех же бедствий.

Вообще Юг превосходил Север и по своей культуре и богатству языка, и благодаря юридическим обычаям, перенятым из римского права, более милосердному социальному устройству, более свободным городам, менее высоким межклассовым барьерам, менее суровому серважу. К тому же Юг — и в этом он был весьма оригинален — отличался терпимостью.

Евреи могли здесь жить, не испытывая преследований и давления; им позволяли занимать официальные должности; сеньоры и даже прелаты охотно доверяли им заведование своими финансами, управление своими доменами. Иудеи на глазах у всех богатели за счет торговли и ремесла: Нар-бонн насчитывал тогда около трехсот еврейских торговых домов, имевших филиалы в Пизе и Генуе. Почти повсюду рядом с церковью как ни в чем не бывало возвышалась синагога.