Инквизитор. Охота на дьявола - [81]

— Что ты подумала?

— Сперва я решила, что он поругался с моей госпожой.

— Такое бывало?

— Да, и частенько. В таких случаях донья Люсия кричала, что ее никто не любит, потом начинала плакать.

— А ее посетители?

— Дон Альваро всегда просил у нее прощения, дон Диего утешал, дон Родриго молча выслушивал ее упреки и ждал, когда она успокоится. А дон Фернандо просто поворачивался и уходил. Но при нем она обычно не жаловалась, потому что однажды он ее ударил…

— Но она продолжала принимать де Гевару?

— Да. Она не могла ему отказать и, мне кажется, даже выделяла его среди прочих. Наверно, он все равно нравился ей больше остальных. Он был настоящим, сильным мужчиной, а не слюнявым юнцом. Но я его побаивалась.

— Почему? Он был груб с тобой тоже?

— Нет. Но все кабальеро были любезными и веселыми, они покупали мне сласти и безделушки, а дона Фернандо я никогда не видела улыбающимся. Мне кажется, он скверный человек. У него злой взгляд, а ведь душа отражается в глазах, не правда ли?

— Чем же заканчивались скандалы доньи Люсии с ее любовниками?

— Чтобы она их простила, все кабальеро дарили ей наряды и драгоценности.

— Понятно, — усмехнулся Бартоломе и про себя добавил: «Вымогательница». — Вернемся к событиям той ночи. Дон Альваро ушел. Что ты сделала затем?

— Я вернулась, чтобы узнать, все ли в порядке с сеньоритой. Дверь ее спальни была приоткрыта, и там было очень тихо. Мне никто не ответил. Я постучала громче. И опять напрасно. Тогда я решила войти… и…

— И?..

— Донья Люсия лежала на ковре посреди комнаты… Лежала в какой-то странной, нелепой позе… Я подумала, что она в обмороке… бросилась к ней… а она… Святой отец, это ужасно — коснуться руками трупа!.. Она уже остыла… Она была такая холодная! — Эрмоса закрыла лицо руками. — Боже, позволь мне когда-нибудь это забыть! Святой отец, я больше на могу говорить!..

— Еще несколько слов, дочь моя, только несколько слов! Что бросилось тебе в глаза прежде всего?

— Веревка! Она была затянута вокруг шеи. У доньи Люсии глаза вылезли из орбит. Он удавил ее, святой отец! Удавил, как собаку! Святой отец, ведь правда же он за все ответит? Ведь такие преступления не прощают даже на небесах?

— А на договор с дьяволом ты не обратила внимания?

— На договор?

— На ту бумажку, что нашли рядом с телом твоей госпожи.

— Я не умею читать, святой отец.

«Иногда чтобы понять очевидные вещи, надо быть необразованным, — отметил про себя Бартоломе. — Эта девочка прекрасно понимает, что было совершено преступление, а не плетет сказки про дьявола».

— Как только я догадалась, что душа моей несчастной госпожи навсегда рассталась с телом, я стала кричать и звать остальных слуг. Сбежались люди… Вот, собственно, и все…

— Благодарю, дочь моя. Ты действительно очень сообразительная девушка. Скажи, по-твоему, почему дон Альваро совершил такую чудовищную жестокость?

— Из ревности. Из-за чего же еще убивают мужчины?!

— Он знал, что донья Люсия… обманывает его?

— Догадывался. Они все догадывались. Хотя и я, и донья Люсия были очень осторожны.

— Гм. Надо полагать, в городе у твоей хозяйки сложилась определенная репутация.

— Увы, моя бедная госпожа умерла без покаяния, — горестно вздохнула Эрмоса.

— Прискорбно. Но сейчас речь не об этом. Ответь мне на последний вопрос: уверена ли ты, что, кроме дона Альваро, в доме не было никого постороннего?

— Конечно. Ведь я впустила только его.

— Больше никто не приходил?

— Нет!

— И не стучал?

— Нет!

— И никто не мог никаким другим способом проникнуть в дом?

— Пожалуй, один человек мог, — подумав, ответила Эрмоса. — То есть мог бы…

— Мог бы?

— Он мог бы, если бы находился на свободе.

— Где же он?

— В тюрьме.

— И этот человек?.. — с содроганием спросил Бартоломе. Он догадывался, чье имя сейчас прозвучит.

— Дон Фернандо де Гевара. У него был свой ключ.

— Ключ дала ему донья Люсия?

— Никто не давал ему ключа. Он сам взял. Однажды он заявил, что ему нужен собственный ключ от входной двери. И взял его. Просто вырвал его у меня из рук. Вырвал и взял себе.

— Вы могли бы сменить замок.

— Это ничего бы не изменило. Если дон Фернандо хотел иметь ключ, он бы все равно его получил. Он всегда делал то, что хотел.

— Надо полагать, с тех пор вы с доньей Люсией жили, как на пороховой бочке.

— Да. Он мог прийти в любую минуту. Поэтому я всегда должна была быть настороже, чтобы вовремя предупредить госпожу. Но месяц назад все стало тихо и спокойно, ведь дона Фернандо посадили.

«Сдается мне, тому, что дон Фернандо оказался за решеткой, очень многие обрадовались, — подумал Бартоломе. — О, как они поторопились ликовать!»

— Ты свободна, дочь моя, — сказал он Эрмосе. — Иди и постарайся найти себе другую хозяйку, такую, которая более строго придерживалась бы заповедей Господних. И уж ни в коем случае не вздумай последовать примеру доньи Люсии. Ты видела, чем это может закончиться.

* * *

— Доложи дону Альваро, что с ним немедленно желает переговорить брат Себастьян, — надменно бросил Бартоломе слуге.

Он был уверен, что его сан, его должность, а также безотлагательность дела везде и всегда распахнут перед ним любую дверь. И уж тем более он не расположен был церемониться с таким надутым петухом, как дон Альваро.