Инквизитор. Охота на дьявола - [12]
Бартоломе приказал стражникам зажечь как можно больше свечей, чтобы как следует осмотреть длинное, мрачное помещение. С первого взгляда инквизитор понял, что справедливо его второе предположение, и де Гевара — заклинатель бесов.
Посреди подвала, на земляном полу, чем-то острым, вероятно, шпагой, были четко очерчены два круга, вписанных один в другой. Во внутренний круг, в свою очередь, был вписан треугольник. Внутри этого магического круга и должен был находиться колдун, вызывающий демонов.
Справа, на камине, стоял закопченный, почерневший котел и жаровни. Несколько массивных столов были завалены самыми разнообразными предметами. Циркули, карты, глобусы, запечатанные глиняные кувшины, стеклянные колбы с какой-то мутной жидкостью, шкатулки и коробки с порошками, пергаментные свитки, свечи, сальные и восковые, желтые и черные… С потолка свисали связки высушенных трав. На скамью были небрежно брошены черная мантия и широкий пояс с вышитыми магическими символами. На одной из стен было развешено оружие — шпаги, ножи, кинжалы. Бартоломе отметил, что эти клинки, скорее всего, предназначались не для обороны или нападения, а для ритуальных действий — заклания жертвенного животного или начертания магического круга. Такие клинки, имеющие волшебную силу, как правило, изготовлялись самим магом.
В углу Бартоломе обнаружил большой, окованный железом сундук. По счастью, он не запирался.
— Подойди, — окликнул Бартоломе Федерико Руиса и откинул крышку сундука. Оттуда на него пустыми глазницами воззрился оскаленный череп.
— Боже мой! — пробормотал инквизитор.
Бартоломе знал свою слабость: он был брезглив и при виде подобных предметов испытывал сильное отвращение. К тому же, из сундука как будто шел запах тления, тления и смерти.
Стараясь казаться спокойным, Бартоломе достал череп и положил его на пол. Затем извлек из сундука несколько свертков. Вытряхнул содержимое одного из них. Оттуда с глухим стуком посыпались кости.
— Это еще что такое?
— Гм. Полагаю, что они человеческие, — невозмутимо отозвался Федерико Руис, повертев их в руках. — Видите, вот нижняя челюсть, а это косточки пальцев.
— Где он взял всю эту мерзость, как вы думаете?
— Одно из двух, — рассудил альгвасил, — либо он убил десяток человек, либо раздобыл где-то несколько трупов или просто скелетов.
— Так убил или приобрел?
— Одно совершенно не исключает другое, — заметил Руис. — Кого-то мог убить, кого-то — выкопать из могилы…
— Господи, что же он делал с этими мертвецами?!
— Вам виднее, — отозвался Руис.
Разумеется, Бартоломе знал, для чего колдуну нужны мертвецы. Приготовление многих бесовских снадобий не обходится без использования каких-либо частей человеческого тела. Причем особенно ценятся трупы висельников и младенцев, умерших некрещеными.
Бартоломе почувствовал, что у него начинает кружиться голова, то ли от вида всех этих пакостей, то ли от недостатка в помещении свежего воздуха.
А Федерико Руис продолжал рыться в сундуке, бесстрастно и методично.
— Взгляните-ка, что я нашел! — воскликнул он.
При одном взгляде на новую находку Бартоломе передернуло: Федерико Руис извлек из сундука высушенную, почерневшую кисть руки.
— А ведь это, если я не ошибаюсь, Рука висельника, — сказал альгвасил.
— Ты прав, — кивнул Бартоломе, — это засушенная рука висельника. Она служит чем-то вроде подсвечника. Если вставить в неё особым образом приготовленную свечу, по поверью, все вокруг утратят способность двигаться.
— Говорят, Руку висельника обычно используют воры, чтобы усыпить всех жильцов дома, который они собираются обчистить.
— Не думаю, чтобы сеньор де Гевара по ночам обшаривал чужие дома, — натянуто улыбнулся Бартоломе. — Скорее, он просто заинтересовался волшебной силой руки.
— Посмотрим, что здесь ещё найдется любопытного.
Бартоломе понял, что с него хватит.
— Вот что, — сказал он Руису, стараясь больше не смотреть на содержимое сундука, — перебери здесь все вещи и составь их список. А я взгляну, что читал колдун.
И Бартоломе поспешно отошел к книжному шкафу. Краем уха он слышал, как исполнительный служака потребовал себе перо, чернильницу и бумагу.
В шкафу на нижней полке стояли гримуары — руководства по черной магии и, прежде всего, книги, авторство которых одни приписывали израильскому царю Соломону, другие — самому дьяволу, — так называемые «Большой ключ» и «Малый ключ». Бартоломе уже не раз попадали эти «Ключи Соломона», без них не обошлась бы библиотека ни одного настоящего мага.
Затем Бартоломе обнаружил «Grimorium Verum» («Истинный гримуар»), сочинение, принадлежавшее некому египтянину Алибеку и содержащее подробные рекомендации, как следует вызывать дьяволов, и советы по поводу того, к какому демону с каким вопросом нужно обращаться: у кого просить дельного совета, какой может поспособствовать в сердечных делах, какой — найти спрятанные сокровища или же вызвать дождь, град или землетрясение.
Далее следовал ещё десяток подобных же книг, а также руководства по алхимии и астрономии. С литературой такого рода Бартоломе был очень хорошо знаком. Но тут инквизитор обратил внимание на пергаментную рукопись. Это была Liber Spirituum — книга духов, личная книга мага. На каждом развороте слева был изображен символ того или иного демона, справа — заклинание, которое следовало произнести, чтобы этот бес явился. Перелистав рукопись, Бартоломе установил, что де Геваре удавалось вызывать самого Люцифера, устрашающего Вельзевула, развратного Астарота, Асмодея и два десятка других, менее важных чертей. Одной этой книги было достаточно, чтобы отправить её владельца на костер или, в крайнем случае, пожизненно заточить в тюрьму.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.