Инквизитор. Охота на дьявола - [11]
Инквизитор взял со стола серебряный колокольчик. На вызов явился секретарь.
— Составьте мне список тех, кто был коротко знаком с Яго Перальтой, — велел Бартоломе. — Разыщите его родственников, слуг и, если таковые имеются, друзей.
— Я уже навел все справки, — кивнул молодой человек. — Кроме самого Перальты, в доме проживали только его жена и мальчик-слуга, но он исчез…
— Ну так разыщите.
— Это сложно, но я постараюсь.
Через два дня мальчишку действительно притащили в инквизиционный трибунал.
Перед Бартоломе стоял рыжий, взъерошенный парнишка лет тринадцати-четырнадцати. Он переминался с ноги на ногу и испуганно озирался по сторонам.
— Пабло Рохас?
— Угу.
— Расскажи мне все, что ты видел в ночь смерти твоего хозяина.
— Святой отец, — мальчишка понизил голос до шепота, — в ту ночь я видел самого черта!
При этом Пабло опасливо покосился на окно и на дверь, словно ожидая, что оттуда вполне может появиться нечистый.
— Пабло, давай все по порядку. Как дьявол проник в дом? Через окно? Через трубу?
— Да нет, обычно. Через дверь.
— Он постучал?
— Да. Было очень поздно. По вечерам хозяин не велел жечь свечи, жалко ему, козлу старому… Простите, святой отец! Я не хотел…
— Ладно, ладно. Прощаю. Так ты говоришь?..
— Было совсем темно. Кто-то постучал. Я, как всегда, пошел открывать.
— Ты удивился?
— Чему? К моему хозяину часто приходили поздние гости. Ясно же, темное время — самое подходящее, чтобы обделывать темные делишки.
— Ты не любил своего хозяина, Пабло?
— Да кто же, скажите, его любил?
— Он тебя бил?
— Нет. Он бы меня нипочем не догнал.
— Тогда почему?..
— Он жмот. И если черти забрали его в ад — туда ему и дорога!
— Я думаю, мы с тобой не будем обсуждать справедливость Божьего приговора. Итак, постучали…
— Ну, я открыл.
— Сразу?
— Нет, спросил, кто там.
— Что ответил дьявол?
— Сказал, что пришел вернуть долг. Ему же, пройдохе, честного человека обмануть — раз плюнуть!
— Ты открыл…
— О, святой отец, я со страху, ей-богу, чуть в штаны не наложил. Простите, святой отец… Я хотел сказать, что очень испугался…
— Как дьявол выглядел?
— Честное слово, никогда не думал, что он такой мерзкий!
— На кого он был похож?
— Если взять рога, так вроде бычьи, а морда, кажись, волчья. Лохматая, как у соседского кобеля… Тьфу, опять я не то говорю…
— Ладно уж. Только в следующий раз воздержись от красочных эпитетов.
— От чего… воздержаться?
— Где тебя воспитывали, черт побери?!
— Нигде. Мой отец был погонщиком мулов, пока его не посадили за кражу. Тогда мать определила меня к еврею. Только проклятый жид все равно ничего не платил, чтоб его…
— Хватит! Отвечай только на мои вопросы!
— Да, святой отец.
— У дьявола были копыта?
— Не помню…
— Ты не видел? Было темно?
— Нет. Он светился.
— Кто? Дьявол?
— Ну не я же!
— Еще что-нибудь можешь вспомнить?
— Ага. У него был хвост. Вот с мою руку. Нет, длиннее, с вашу.
— Теперь ты решил сравнить меня с дьяволом!
— Я? Вас? Святой отец, да чтоб у меня язык отсох! Он совсем на вас не похож, и пострашней, и побольше…
— Понятно, — усмехнулся Бартоломе, — сравнение с дьяволом я проигрываю. Итак, у него был хвост…
— Хвостище!
— Ты впустил дьявола…
— Чтобы я впустил черта?! Он сам вошел! И меня не спрашивал!
— Что было дальше?
— Ничего.
— Ты не слышал никаких криков, никакого шума?
— Нет, я так припустил!.. И опомнился только у самого собора святого Петра.
— Когда ты вернулся?
— Чтобы я вернулся в дом, куда черти в гости ходят?! Нет уж, ни за что! Да и зачем? Ведь, я слышал, черт все равно старого хрыча в ад утащил.
— Скажи, Пабло, не замечал ли ты за своим хозяином каких-нибудь странностей?
— Еще бы! Скупее, чем он, на свете не найти!
— Чем он обычно занимался?
— Все что-то записывал да считал.
— А еще?
— Еще с женой ругался.
— У него были враги?
— Ха! Он весь мир ненавидел. От него только и слышно было: «Все вокруг плуты и ворюги, все надуть хотят».
— И часто его… надували?
— Нет, я думаю, это старый еврей всех надувал.
— Может быть, кого-нибудь Перальта особенно не любил?
— Да он весь город терпеть не мог. Хотя… Был один такой. Сеньор де Гевара. Если еврей про кого-нибудь хотел сказать, что этот человек — последняя сволочь, он говорил: «Такой же злодей, как де Гевара».
— Почему?
— Однажды этот сеньор науськал на него собак. Вот была потеха! Я ничего смешнее в жизни не видел. Псы искусали еврею всю задницу. Он две недели сидеть не мог.
— Можешь назвать других недоброжелателей?
— Могу. Я сам.
— А кроме твоей высокой особы?
— Его все мальчишки с нашей улицы освистывали!
— И это все?
— Я же сказал, его никто не любил.
Бартоломе устало вздохнул. Не похоже, чтобы мальчишка врал, но едва ли этот неграмотный паренек мог сообщить что-либо стоящее.
— Иди домой, Пабло, — сказал Бартоломе. — Думаю, ты мне больше не понадобишься.
Через два дня в доме де Гевары был произведен обыск. Бартоломе, которого заинтересовало сообщение о тайной лаборатории колдуна, пожелал лично присутствовать при ее осмотре.
Пока приемщик инквизиции и секретарь производили опись имущества де Гевары, Бартоломе, Федерико Руис и два стражника спустились в подвал, где размещалась лаборатория колдуна. По приказу инквизитора до его прихода здесь ничего не тронули. Бартоломе хотел все увидеть собственными глазами и понять, с кем ему предстоит иметь дело: с ученым, тайно ставившим свои опыты, или с сумасшедшим заклинателем демонов. Впрочем, на инструменты колдуна и так никто бы не покусился, у служителей святого трибунала они могли вызвать разве что суеверный ужас. Никаких ценностей в лаборатории не обнаружили. Очевидно, золото де Геваре получить не удалось.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.