Инквизиция: царство страха - [147]
Супрема, нужно отдать должное, организовала расследование во главе с самым скептически настроенным из инквизиторов в трибунале Логроньо, Салазаром. Так надеялись погасить паранойю.
Салазар пришел к выводу, что почти три четверти признаний были ложными. Более 1000 дел, проверенных им, оказались делами детей младше двенадцати лет. Многие из них даже не могли объяснить, как им удавалось попасть на шабаш ведьм. Фактически вообще не имелось никаких данных о существовании колдовства.
Салазар подчеркнул: возможно, было бы значительно лучше вообще прекратить охоту на ведьм. В конце концов, у соседей, на юго-западе Франции, где недавно отмечалось аналогичное массовое появление ведьм, они мгновенно исчезли сами собой после того, как епископ Байонны запретил дальнейшее их упоминание ведьм в устном или письменном виде[1378]. Следовательно, угроза общественному строю в огромной степени зависит от паранойи, которая и придумывает страхи.
К 1750 г. в Испании широко распространилось мнение, что силы зла атакуют силы добра по трем направлениям. Два из этих направлений были представлены франкмасонами и философами[1379]. Один из этих врагов, как мы уже видели, был чаще всего выдуманным. Второй закладывал основы мира, каким мы знаем его в наши дни. (Это многое говорит об умонастроениях инквизиции в XVIII веке).
Третье направление было представлено янсенистами. К началу XVIII века они сделались основным интеллектуальным занятием инквизиции[1380]. Но, как и в случае с франкмасонами, вопрос заключается в том, что представлял собой янсенизм. И снова мы видим, насколько полезным оказалось придумать ярлык, с помощью которого можно создать врага.
С самого начала все было предельно понятно. Янсенисты — последователи Янсения, чья книга «Августин» была опубликована в 1640 г. Папский престол незамедлительно осудил ее как еретическую[1381]. Но к XVIII веку движение превратилось в более аморфное, в нем остались и те, кто стремился к духовному обновлению в противовес Просвещению, и те, кто поддерживали идеи нового гуманистического реализма, как это сделал Эразм в XVI веке[1382].
Духовная составляющая в янсенизме XVIII веке во многом стала возрождением движений, стремящихся к внутреннему благочестию. А это всегда оставалось предметом ненависти для инквизиции[1383]. Испанские янсенисты хотели спасти страну от все более увеличивающейся интеллектуальной изоляции от остальной Европы. Но они особо подчеркивали национальное наследие.
Часто янсенисты опирались на труды некоторых ранних интеллектуальных врагов инквизиции, происходивших из конверсос, подобно Санчесу и Вивесу. Имелись ссылки на и более известных мыслителей, например, Декарта[1384]. Они заимствовали некоторые идеи из теологических трудов других конверсос — Луиса де Леона и Хуана де Авилы.
Если сделать шаг назад и задуматься о выводах, вытекающих из интеллектуальных обоснований янсенизма XVIII века, то становится ясно: инквизиция, по сути дела, оказалась права в определении угрозы. Участники этого движения искали интеллектуальное обновление в трудах многих мыслителей, чьи идеи инквизиция запретила еще два столетия назад, а также в трудах философов, которые оказались под подозрением. Но то обстоятельство, что большинство этих идей заимствованы у конверсос, вновь ярко показывает нам: инквизиция просто помогла укрепить те идеологические течения, которые затем стали представлять для нее угрозу.
То, за что в XVIII веке выступали многие янсенисты в Испании, представляло собой попытку использовать духовное обновление вместе с принципами Просвещения[1385]. Это означало, что им приходилось зачастую противостоять юрисдикции папского престола[1386]. Они отстаивали доктрину приоритета королевской власти над инквизицией, что получило известность под названием «регализм»[1387].
Это вело к политическому мировоззрению, которого оказалось достаточно (вместе с сочувствием некоторым идеям Просвещения), чтобы янсенизм ассоциировали с силами, стремившимися разрушить стройную систему идеологии инквизиции.
По иронии судьбы, движение янсенистов само по себе было частично создано инквизицией. Именно инквизиторы во главе с иезуитами в первой половине XVIII века назвали своих врагов «янсенистами».
Один из янсенистов в 1803 г. писал: «Иезуиты всегда преднамеренно делали все, чтобы идея янсенизма стала ужасающей. Но одновременно они заявляли, что она неясная и путаная, поэтому ее можно использовать для всех тех, кто поддерживает реформу или отмену их кампаний»[1388].
Связь с иезуитами появилась в первой половине XVIII века. Именно орден Иисуса все больше и больше степени доминировал в инквизиции. Это происходило и в Португалии, и в Испании[1389].
Иезуиты рассматривали янсенизм как особую анти-иезуитскую доктрину, которую они связывали с Францией и Вольтером[1390]. Когда в 1747 г. двух монахов-иезуитов попросили составить испанский список книг, запрещенных католической церковью, один из них просто скопировал указ от 1722 г., который назывался «библиотека янсениста». Туда были включены все книги, которые он осуждал[1391].
Некоторые монахи других орденов негодовали. Один из них заявил, что так называемые янсенистские книги в перечне запрещенной литературы в действительности таковыми не были
