Инкубус - [15]
– Скажите, Олаф. Сколько еще таких, как вы это называете, ячеек, кроме нашей?
– Десятки, мой друг.
– Я могу познакомиться с ними?
– Нет. Пока не можете.
– Почему?
– Из соображений безопасности.
– А как же дети? Как они узнают, что не одиноки?
– Всему свое время. Не торопите события, Док. Вы все увидите своими глазами и даже примете в процессе непосредственное участие. Уверяю вас, это будет очень занимательно. Что же касательно вашей ячейки, то дома будут скоро готовы. Я отправил на место двоих ассистентов. Вы познакомитесь с ними, когда приедете на место. Они будут сопровождать детей и вас. Пока дома в процессе, снимете две виллы. Или, если захотите более тесного общения, одну. С домами на острове проблем нет.
– Хорошо, понял, спасибо. Еще вопрос. Я уже проходил обработку – в Лхасе, с медальоном.
– А-а-а, так вы опасаетесь за свое состояние при повторной обработке? Напрасно. Это разные воздействия. Ничего плохого – ни с вашей женщиной, ни с вами, – не случится. Спокойной ночи, Док!
В «Фэмили Марте» на Дзиннане в три утра пустынно, как в плохом музее. Док долго бродил по магазинным рядам, обрабатывая гугло-переводчиком ценники и надписи на коробках. Наконец, более-менее разобрался. Покидал в тележку, расплатился и, навьюченный пакетами, пошел по блестящим под фонарями лужам.
– Ты где был? – вскинулась испуганная Нэко, когда он открывал дверь.
– Не волнуйся, в магазин ходил.
– Ты же языка не знаешь…
– Ничего, я как папуас, жестами, – улыбнулся ей Док. – Завтра нам будет очень хотеться есть.
Юкки сворачивала футон, собираясь убрать в шкаф.
– Не спеши, не надо. Вскоре пригодится. А пока – туалет, душ и легкий завтрак.
Лежа под одеялом, Юкки с удивлением разглядывала барабанчик.
– Что это?
– Наш пропуск, Нэко.
– Куда?
– В завтра.
Придя в себя вечером следующего дня, Док постриг ногти ей и себе. Приготовил то ли завтрак, то ли ужин. С набитым ртом, не выпуская из руки здоровенный кусок пан-пиццы с салями, сказал:
– Собирайся не спеша. Через несколько дней улетаем.
Даже не спросила куда – просто прижалась щекой к плечу.
– Едем – значит, едем. А собирать мне нечего.
– Неправда, есть.
– Что?
– Меня не забудь!
– Уздечку надену!
– Тогда я спокоен.
Никогда еще Док не был так спокоен и уверен. В ней, в себе. В целом мире, в его будущем. Все будет как надо. Мы не подведем, ребята.
Глава 07
Тяжелый лимузин едва тащился по Мэйн-роуд в непонятно откуда взявшейся пробке за старым, продавленным, ощутимо присевшим на заднюю ось тук-туком[15]. Стальная клетушка, забитая под завязку бледнокожими туристами, ощетинилась во все стороны фотообъективами и селфи-палками, увенчанными прямоугольничками мобильных телефонов. Отдыхающие усиленно крутили головами по сторонам, щелкали фотозатворами, выполняя незатейливую обязательную культурную программу.
– Алеко, долго еще? – недовольно спросил с заднего сидения Джонни.
– Минут двадцать. А если что, так спокойно умножай на два, – Алеко с улыбкой взглянул в зеркало заднего вида.
Малеко с каменным лицом сидел на левом переднем рядом с Алеко.
Джон повернулся к Йоко:
– Вот не понимаю, зачем каждый день в школу ездить?
И тут же, обращаясь к водителю:
– Алеко, давай обгоним?!
– Нет.
– Почему?
– Сплошная.
– Ничего не будет, здесь камер нет.
– Получишь права, сядешь за руль – обгоняй. Можешь хоть в зал суда въезжать, не вылезая из-за руля.
– Какой зал?
– Где тебя будут водительских прав лишать. В лучшем случае. А то и до тюрьмы недалеко.
Йоко безучастно смотрела в окно. По обочине слева тянулась вереница мопедов. Самое обидное, мопеды и мотороллеры в итоге пробирались по краю дороги раза в полтора быстрее автомобилей. Вот и сейчас с лимузином поравнялся ржавый, обшарпанный кирпично-красный мопед с пожилым мужчиной с обветренным лицом за рулем. На его правом плече неподвижно восседала небольшая обезьянка. Увидев в окошке Йоко, обезьянка скорчила ей рожу. Йоко рассмеялась:
– Джон, смотри, какая милая!
– Ага, милейшая, – проворчал Джонни, привстал со своего сидения, облокотился на колени Йоко, прижался лицом к дверному стеклу и состроил обезьянке ответную физиономию. Обезьянка раскричалась, подпрыгивая на плече водителя мопеда. Йоко отпихнула Джона на его половину сиденья.
– Да вы как родные братья!
Тем временем мопед ускорился, ушел вперед и через полминуты скрылся из виду. Джон плюхнулся обратно.
– Йо́-йо, чего пихаешься?
– У тебя локти острые, мне коленкам больно.
– Ну, прости, я не хотел.
– Да ладно, я не сержусь.
Йоко привстала, наклонилась вперед и сказала на ухо сидевшему впереди нее мужчине:
– Малеко, а, Малеко, а включи радио, пожалуйста!
Седан выскользнул из продолжавшего еле ползти потока в поворот на поднимавшуюся в гору узкую дорожку и через две минуты остановился возле ворот на небольшом круглом пятачке. Похватав с пола салона рюкзаки, дети выпрыгнули из машины; толкая друг друга, втиснулись в калитку и наперегонки побежали к своим домам.
– Ма-а-м, мы приехали!
– Рюкзак на место, переоденься, руки помой и обедать! – послышался голос Кадри из кабинета.
– А где сегодня обедаем?
